Ни один фильм последних лет не потряс меня так, как этот. Он, как острый нож, вонзается в сердце и оставляет в нем глубокую рану. И одновременно поселяет надежду. Ведь исцеление невозможно без боли.

Актеры: Лубна Азабаль (Наваль Марван), Мелисса Дезормо-Полен (Жанна Марван), Максим Годетт (Симон Марван)

Завязка сюжета

Наши дни, Канада, Монреаль. Близнецы Симон и Жанна только что потеряли мать. Она заболела странно, внезапно. Пойдя купаться с дочерью в один из городских публичных бассейнов, она впала в какой-то странный ступор прямо там. Не реагировала на детей, ни на что вокруг. Подпустила к себе только нотариуса, которому из последних сил надиктовала несколько писем.

Придя к нотариусу на оглашение завещания, они узнают последнюю волю матери, от которой волосы у обоих встают дыбом.

Мать просит похоронить ее в могиле без одежды и гроба, лицом к земле, спиной к миру. На могиле не должно быть ни надгробного камня, ни ее имени.

Кроме этого, нотариус Жан Лебель передает Жанне и Симону по письму. Жанна должна найти своего отца и отдать ему это письмо. Симон должен найти своего брата и отдать ему другое письмо.

Когда это случится и оба письма будут переданы адресатам, на могиле матери можно будет установить надгробный камень, написать эпитафию и ее имя.

Дети в шоке, они не знали, что у них есть брат, а отца считали умершим. Симон начинает думать, что мать перед смертью сошла с ума. Жанна же чувствует, что мать не была сумасшедшей и что за этим завещанием стоит какая-то ужасная тайна.

Нотариус также отдает Жанне старый ливанский паспорт матери и крестик на шнурке.

И Жанна начинает свое расследование этой зловещей семейной тайны…

Предупреждение. Это фильм для взрослых. Хотя там нет сцен секса и ненормативной лексики. Но там есть насилие, много насилия и шокирующая правда жизни, которую вынесут не все. Поэтому дело даже не столько в возрасте, сколько в личностной зрелости, чтобы адекватно воспринять эту непростую историю. Если вы впечатлительны и чувствительны к табуированным темам, лучше не смотрите этот фильм.

Если же вы находите в себе достаточно сил, чтобы идти дальше и смотреть фильм, то могу обещать вам одно. Вы испытаете шок, потрясение, катарсис. Эта история точно не оставит вас равнодушными. Она, возможно, заставит вас плакать. Я плакала каждый раз, когда смотрела этот фильм, а смотрела я его не раз и не два. Он заставит вас задуматься.

Это история любви и смерти, греха и искупления, насилия и прощения.

А еще это история, проклинающая войну как способ решения проблем.

Фильм снят очень чувственно, неспешно, проникновенно. В нем много пейзажей, долгих молчаливых крупных планов, и эти сцены не менее красноречивы, чем действие и диалоги. Они, эти сцены, как будто говорят напрямую с эмоциональной частью своего зрителя, минуя сознательное восприятие. Это потрясающее переживание, скажу я вам.

Не пропустите в самом начале кадры с маленьким ливанским мальчиком, которого бреют наголо. Запомните недетский взгляд этого ребенка, оказавшегося в самом пекле войны, и татуировку из трех точек на его пятке…

Небольшой исторический экскурс: ливанская гражданская война (1975–1990)

Расследование, которое предпримут Жанна и Симон, приведет их на родину матери, в Ливан, в далекие 1970-е годы.

Арабо-израильский конфликт, начавшийся сразу после образования Израильского государства, привел к массовому исходу палестинских беженцев, которым дал убежище Ливан. По большей части это были вооруженные отряды палестинских боевиков (мусульман-суннитов), которые периодически совершали набеги на территорию Израиля, а также терроризировали местное христианское население и мусульман-шиитов.

Ливанские мусульмане решили воспользоваться присутствием вооруженных палестинцев и перераспределить власть, ограничив в правах христианское население страны. Дело в том, что после обретения независимости от Франции в 1943 году в Ливане сложилась так называемая конфессиональная система власти. Президентом страны традиционно избирался христианин-маронит, премьер-министром — мусульманин-суннит, а спикером парламента — мусульманин-шиит. В парламенте христиане и мусульмане были представлены поровну. Так поддерживалось хрупкое равновесие в стране.

Столкновения между христианами и мусульманами в Ливане случались и раньше, но в этот раз они переросли в полномасштабную и кровопролитную гражданскую войну. В ней погибли около 150 тыс. человек. Война осложнялась и усугублялась вмешательством Сирии на стороне мусульман и Израиля, поддерживавшего христиан, которые преследовали там свои политические интересы.

Если вы решили фильм не смотреть, а читать дальше, то я постараюсь описывать его так, чтобы у вас создалось впечатление, что вы его видели. Понятное дело, тут сплошные спойлеры. Фильм расскажу до конца.

Расследование

Фильм очень неспешно, через путешествие в Ливан Жанны и Симона, которые идут по едва сохранившимся следам своей матери, погружает нас в историю юной христианки Наваль Марван. Эта трагическая история, как в зеркале, отразила весь ужас, жестокость и уродство той войны. Да и любой другой войны, которая превращает людей в монстров.

Наваль, презрев традиции своей строгой веры, влюбилась в юношу из палестинского лагеря. Она беременна, и влюбленные собрались было бежать, но не успели. Братья девушки безжалостно убивают Вахаба, возлюбленного Наваль, у нее на глазах и собираются застрелить и ее как опозорившую честь семьи. Спасает девушку от смерти бабушка. И Наваль, проведя в домашнем заточении несколько месяцев, чтобы соседи не увидели позора, рожает сына.

Ребенка сразу же отвозят в приют, иначе нельзя, но прежде бабушка делает ему маленькую татуировку на пятке — три точки. Она берет слово с Наваль, что та уедет в город, получит образование и тогда заберет сына из приюта. А узнать его она сможет по этой татуировке.

Покидая навеки родной дом, Наваль клянется когда-нибудь найти своего мальчика.

Но война помешает ей это сделать. Начинаются полномасштабные боевые действия между мусульманскими отрядами и христианской милицией. Предчувствуя скорое начало большой войны, Наваль, которая учится в университете в городе Дареш, бросается разыскивать сына. Но на месте приюта для мальчиков она застает обгоревшие руины. Местные жители сообщают ей, что детей забрали какие-то боевики-мусульмане.

Продолжая свой путь в поисках ребенка, Наваль оказывается в автобусе, везущем мусульман-беженцев. Их останавливает блокпост христианской милиции. И хладнокровно убивает всех, включая женщин и детей. Ее отпускают живой после того, как она показывает им свой нательный крестик. 

Это одна из самых сильных и душераздирающих сцен фильма — боевики, расстреливающие безоружных людей из автоматов, на приклады которых скотчем приклеена иконка Девы Марии.

Наваль потрясена жестокостью братьев-христиан. Она выходит на мусульманское подполье и по их заданию убивает лидера христианской ультраправой милиции, нанявшись репетитором к его сыну.

А тем временем Жанна, приехавшая в Ливан, идет по следам своей матери, шаг за шагом приближаясь к разгадке зловещей тайны о своих отце и брате. Симон отказался ехать, считая всю эту затею с расследованием ошибкой и пустой тратой времени.

После убийства лидера националистов Наваль бросают в пользующуюся дурной славой тюрьму Кфар Райят. Она проведет там 15 страшных лет в камере с земляным полом, где нет даже кровати. Ее запомнят как «женщину, которая поет». Она пела, чтобы не сойти с ума и не сломаться. Это ужасно бесило ее надсмотрщиков. И уже перед самым выходом Наваль из тюрьмы они зовут Абу Тарека, палача и специалиста по допросам. Его задача была сломить дух «женщины, которая поет». Он насиловал ее каждый день. Она забеременела и родила близнецов — девочку и мальчика. Детей забрали, чтобы утопить, как поступали со всеми новорожденными детьми женщин-заключенных в этой тюрьме.

После этого Наваль отпустили как отбывшую свой срок.

Детей у надсмотрщика, который собирался выбросить их в реку, забрала медсестра, помогавшая Наваль при родах. «Женщина, которая поет» за 15 лет стала легендой для местных жителей, и они почитали ее как святую.

Эту историю близнецы слышат от той самой медсестры. Симон приехал в Ливан по просьбе Жанны, которая, продвигаясь все дальше в разгадке этой истории и предчувствуя ужасную развязку, нуждалась в его поддержке. Вместе с ним приезжает и нотариус Жан Лебель, у которого Жанна 18 лет проработала секретарем и дети которой стали ему как родные.

Для Жанны и Симона новость о том, что они дети убийцы и насильника Абу Тарека, стала ударом. Они думали, что в тюрьме она родила их брата, а они были плодом любви Наваль и Вахаба, погибшего на той войне. А все вышло наоборот.

Меня совершенно потрясла очень эмоциональная сцена купания брата и сестры в бассейне после того, как они узнали эту ошеломляющую новость. Они по очереди ныряют в безлюдный бассейн в гостинице. Достигают дна, выныривают и молча смотрят друг на друга. На лицах застыли невыразимая боль и страдание. И бесконечная любовь друг к другу. Бедные дети, это будет не последняя страшная новость о них самих, которую им предстоит узнать...

Немного оправившись от этого потрясения, Жанна и Симон начинают думать о том, где им искать их брата.

Жан, еще находясь в Канаде, приобщил к поискам своего ливанского коллегу, который активно включился в расследование.

Туман тайны потихоньку рассеивается. Из бесед с жителями родной деревни Наваль наши детективы узнают, что в 1970 году она родила мальчика, которого акушерка, принимавшая у нее роды, сдала в близлежащий приют. Мальчику дали имя Нихад де Мэй (родился в мае). Записи и даты в приютской книге не оставляют сомнений — это их брат. Свидетельства о смерти человека с таким именем обнаружить не удалось.

В 1974 году, в самом начале гражданской войны, приют был разгромлен отрядом боевиков-мусульман, которые и забрали детей. Местному юристу, помогающему близнецам в их расследовании, удалось узнать имя главаря того отряда. Его зовут Шамсутдин, и он, судя по всему, до сих пор жив.

На встречу с Шамсутдином едет Симон.

И вот что узнает он о своем брате.

Всех мальчиков из приюта боевики приняли в свой отряд и обучили воевать. Помните сцену в самом начале, которую я просила вас запомнить? Мальчик с татуировкой на пятке, которого бреют наголо?..

Это он, Нихад.

Нихад одержим идеей найти свою мать, но в огне войны это становится утопией. В какой-то момент у Нихада «срывает крышу», и он становится неуправляемым. В фильме показывают сцену, где он из снайперской винтовки хладнокровно отстреливает бегущих по развалинам города мальчишек, чуть младше него самого, раздобывших где-то еду и спешащих отнести ее своим родным.

Нихад становится неоправданно кровожадным и жестоким. Он как будто не хочет жить, бросается на амбразуры и необдуманно рискует собой в боях, но его ничего не берет.

Через какое-то время он попадает в плен к христианам. И... продолжает делать то, что привык, но уже на их стороне. Ему все равно, кого убивать. Его отправляют работать в тюрьму Кфар Райят.

— Он работал с моим отцом в той тюрьме?

— С Абу Тареком?.. Нет, Симон. Нихад де Мэй и есть Абу Тарек. Это имя он взял, перейдя на сторону христиан и став их верным палачом. Мы навели справки — сейчас он живет в Канаде под именем Нихад Хармани.

Развязка

Казалось бы, это уже невозможно вынести. «Один плюс один ведь не может быть один, это всегда должно быть два, правда?» — спрашивает Симон Жанну, не в силах даже объяснить ей то, что узнал от Шамсутдина. И Жанна с ужасом понимает, что он имеет в виду.

Жанна, Симон и Жан возвращаются домой, в Канаду.

Дети этого не знают, но в тот роковой день в бассейне случилось вот что. Наваль наслаждалась купанием в жаркий день и подплыла к бортику бассейна. Вдруг взгляд ее упал на босые ноги стоявших неподалеку мужчин. У одного из них, стоявшего к ней спиной, на правой пятке такая знакомая ей татуировка из трех точек.

Оглушенная, Наваль выходит из бассейна и идет к ним. Она не в силах произнести ни слова, но мужчина, заметив ее интерес к нему, оборачивается к ней сам. Наваль, не слыша биения своего сердца, поднимает глаза и видит... Абу Тарека. Он не узнает ее.

Разыскав Нихада, Жанна и Симон отдают ему свои письма. Одно из писем, которое дети отдали своему отцу и брату, было обращено к Абу Тареку. Второе — к любимому и потерянному сыну Нихаду, которого Наваль искала всю жизнь. И нашла. Нихад раздавлен открывшейся ему правдой…

Тем временем Жан отдает близнецам последнее письмо матери.

Обращаясь к детям, Наваль пишет: «Вы можете начать отсчет своей истории с того момента, когда вы родились. Тогда это будет история ужаса. А можете начать ее раньше — с рождения вашего отца, и тогда это будет история великой любви. Пусть ваша история начнется с обещания оборвать нить зла. Сейчас я попыталась это сделать. Нет ничего прекраснее, чем быть вместе».

 «Теперь, когда молчание прервано и обещание сдержано, а письма переданы адресату, похороните меня в гробу, поставьте надгробный камень, обращенный к югу, и напишите на нем мое имя».

Последний кадр фильма показывает нам Нихада, стоящего с опущенной головой перед могилой своей матери... и матери своих детей.

Вот такая история одного инцеста. Невольного, жестокого, ужасного.

История о том, как война и ненависть вторгаются в наши жизни и ломают их, как хрупкое стекло, на мелкие осколки.

Мы живем в XXI веке уже восемнадцатый год, а религиозные войны и не думают заканчиваться. Палестино-израильский конфликт, с которого и начались все беды ни в чем не повинных Наваль, Вахаба и их детей, жив и здоров. Раздавлена многолетней гражданской войной Сирия, ливанское затишье тоже хрупко.

А это значит, что таких ужасающих историй будет еще много.

И далеко не всем жертвам этих войн удастся, как детям Наваль, выдержать эту жестокую правду и найти в себе силы жить дальше и быть вместе. Сердце самой Наваль не выдержало, разорвалось от боли. Но, пытаясь защитить своих детей от такой же участи, она завещает им прощение и принятие.

Судьба Наваль и ее характер меня просто потрясли.

Это какую волю к жизни, какой внутренний стержень надо было иметь, чтобы вынести все то, что выпало на ее долю! Смерть любимого от рук родных братьев, разлука с сыном, обрушившийся на семью несмываемый позор, война, поиски ребенка, крушение иллюзий и надежд. Потом попытка разрубить этот узел страдания насилием (убийство ею лидера христиан) и ответная волна насилия, выстоять в которой ей, похоже, помогло чудо. Или вера, не знаю…

И под конец — новый удар, которого израненное сердце Наваль уже не может перенести.

Но даже после смерти она продолжает то, что было смыслом ее жизни. Она хочет остановить поток зла, ненависти, насилия и смерти. Хотя бы в своей семье, в истории которой отразилась вся боль той войны и целой эпохи.

Те, кто подпитывает войну и религиозную ненависть, хотят, чтобы мы распались на части, чтобы «нас» не было. Чтобы переломить веник по прутику. А значит, чтобы их победить, мы должны быть вместе. Несмотря ни на что. И мне очень хочется верить, что детям Наваль удастся разорвать этот порочный круг зла, и они смогут быть вместе.

«Нет ничего прекраснее, чем быть вместе»

Об этом, как мне кажется, великолепный фильм Дени Вильнева «Опаленные» (“Incendies”).

От редакции

Австрийский врач-психотерапевт, основатель логотерапии, психолог и невролог Виктор Франкл, будучи узником концлагеря, испытал на себе ужас пребывания в нечеловеческих условиях. В его книге «Сказать жизни "да!". Психолог в концлагере», ставшей бестселлером, описаны безграничные возможности людей, попавших в экстремальные ситуации. Книга учит находить смысл жизни в любой обстановке, также в ней даются практические советы врача, как выжить здесь и сейчас. Читайте с нами основные идеи из нее: http://psy.systems/post/skazat-zhizni-da-psixolog-v-konclagere.

Перенесенные психологические травмы влияют на формирование определенного жизненного сценария. Невозможность качественно прожить эмоции в стрессовой ситуации приводит к замораживанию, капсулированию чувств. О том, как травмы влияют на личность и как помочь себе с ними справиться самостоятельно, читайте в статье психолога Эллы Чирковой: http://psy.systems/post/chto-takoe-psixologicheskaya-travma-i-kak-ona-vliyaet-na-nas.