Вера Арье родилась и выросла в Москве, где построила хорошую карьеру. Но после тридцати тяга к переменам взяла свое. Она сменила несколько стран и в результате бросила якорь в Париже. «Город огней» вдохновил ее взяться за перо не только как переводчик, но и как писатель — в этом году она планирует издать свою первую книгу.

— Как жизненный путь привел вас во Францию?

— Я родилась и выросла в Москве, училась на переводческом факультете Государственного лингвистического университета, тогда еще именуемого «московским инязом». После окончания вуза меня, как и многих детей 90-х, судьба увела совершенно в ином направлении. Проработав год переводчиком в «Газпроме», я поняла, что в рамках технического перевода мне становится тесно, и решила поискать себе другое применение.

Мне повезло — в те годы в России открывались филиалы иностранных предприятий, в которых можно было реализовать себя, учась всему на ходу. За 10 лет мне удалось проделать путь от новичка-дилетанта до руководителя отдела маркетинга крупной французской компании.

После тридцати любовь к переменам и личные обстоятельства подтолкнули меня к переезду в крошечную европейскую страну. За этим последовали восемь лет жизни в темпераментной Греции. А четыре года назад я с семьей оказалась во Франции — стране, чьей культурой и языком увлекалась с детства.

— Как отреагировали на решение уехать из России близкие?

— Я изучала французский и английский языки с раннего детства, так что для родителей мой переезд в другую страну не стал неожиданностью. Муж к тому моменту уже много лет работал в интернациональной среде, поэтому для него это тоже оказалось естественным ходом событий.

Наши дети, родившиеся в Греции, с первого дня были погружены в «культурную полифонию»: один язык дома, второй — в школе, третий — на улице…Но они быстро научились переключаться из одного режима в другой, лавировать между разными мирами — в «нежном возрасте» возможности человеческого мозга парадоксальны.

Для ребенка, оказавшегося в непривычной обстановке, главное — видеть, что мама и папа спокойны, сплоченны. Тогда он чувствует себя в безопасности и быстро адаптируется к окружающей среде.

— В Москве у вас была хорошая карьера. Как сложилась профессиональная самореализация после переезда?

— Я быстро поняла, что в привычном для меня амплуа найти работу не получится. В Афинах в момент экономического кризиса рынок квалифицированного труда стал очень ограничен, а в Париже спрос на стабильную постоянную работу уже давно в разы превышает предложение.

К тому же мне хотелось попробовать что-то новое. В Афинах я посвятила полтора года интенсивному изучению новогреческого языка и прошла курс интернет-журналистики под эгидой ЕMA. Это открыло передо мной совершенно новые перспективы: я смогла не только работать с чужими текстами как переводчик, но и создавать свои.

Вскоре пришла идея ведения блога, адресованного тем, кто мечтал провести лето в Греции — вдали от шумных отелей и экскурсионных маршрутов. Постепенно это хобби трансформировалось в онлайн-платформу по аренде отпускного жилья.

Параллельно я продолжала работать над статьями «на заказ»: образование, гастрономия, туризм, недвижимость, культура... Во Франции мое желание заниматься любимым ремеслом обрело новый масштаб — я закончила Школу литературного мастерства.

Сейчас продолжаю готовить переводы с французского и английского, информационные и художественные тексты на родном языке. В 2017-м в сборнике вышел один из моих рассказов, а в 2018-м планирую подготовить к изданию первую книгу.

— Легко ли было почувствовать себя своей в Париже?

— У каждой страны своя специфика. И если в Греции у меня практически не было периода социальной адаптации (многое в менталитете ее жителей и традициях оказалось сходным с моей родной страной, да и климат располагал к положительному восприятию действительности), то во Франции, несмотря на знание языка и обычаев, прижиться было сложнее.

Париж — биполярный город. Да, с ним, как с любым творческим индивидуумом, никогда не бывает скучно. Но нужно уметь встроиться в его ритм, принять его законы и при этом не раствориться в нем, нащупать свою территорию. Тогда он станет твоим союзником, «местом силы», а не крушения радужных надежд.

— А к чему во Франции вам было тяжело привыкнуть?

— К невероятной бумажной волоките. При повсеместной компьютеризации Франция остается самой «почтовой» страной. По почте отсылается все: счета, страховки, приглашения, подтверждения, отказы, банковские выписки, налоговые декларации, штрафы, чеки для возмещения страховыми компаниями, оплата за школьные обеды, результаты анализов… Список бесконечен.

Так что всем переезжающим в эту страну рекомендую предусмотреть отдельный бюджет на марки, конверты и бумагу, а также место в доме для хранения полученных документов.

— Признайтесь честно: тянет ли на родину?

— Хотя я уже давно живу вне России, в душе остаюсь глубинно русским человеком. Люблю приезжать в Москву, ведь там остались дорогие моему сердцу люди — друзья и родители. И самые лучшие воспоминания связаны с этим городом.

Я дорожу своим прошлым, но и не обесцениваю настоящее. Новая страна — это сложности и препятствия, но вместе с тем волнующие открытия и возможности.

Это новые люди, у которых может быть совсем другой взгляд на вещи, и иногда они заставляют тебя пересматривать устоявшиеся представления, менять привычки. Сейчас, когда я делюсь какой-нибудь важной новостью с друзьями в Сети, то получаю комментарии на разных языках. Со мной говорят Россия, Колумбия, Италия, Греция, Израиль, Австралия... И этот «интернационал» — наверное, главное мое жизненное приобретение.

—  Ваш круг общения в Париже такой же пестрый, как и в Сети?

—  Я общаюсь с разными людьми. Среди них есть и местные жители, и иностранцы. Всем, кто планирует начать жизнь на новом месте, могу посоветовать одно: учите язык и расширяйте круг контактов. Начните с русскоязычных групп и форумов. Поищите в Интернете местные комьюнити иностранцев. Это хороший источник для получения полезной информации, особенно на первоначальном этапе.

Взять хотя бы Париж: каждый второй парижанин родился не в столице, а у каждого седьмого — иностранное гражданство. Представьте, сколько людей в этом культурном мегаполисе сталкивалось с теми же административными и эмоциональными проблемами, что и я. Есть что обсудить…

Ну и, конечно, очень помогает и профессиональная среда. Поверьте, пресловутого «кризиса адаптации» можно избежать благодаря простому человеческому общению!

—  А как французы относятся к России? Приходится сталкиваться со стереотипами?

— Россию во Франции очень уважают. Нельзя забывать, что в 1920-е годы сюда перебрались выдающиеся личности: русские литераторы, ученые, медики, художники и артисты. Кроме того, культурные связи между нашими странами до сих пор сильны.

Что касается мифов и заблуждений, то без них не обходится. Чего только стоит разговор с отцом одноклассника моего сына, интеллигентным французским архитектором, который уверял меня, что наполеоновская армия проиграла России войну 1812 года исключительно из-за плохих санитарных условий и заражения паразитами.

Никакие мои аргументы по поводу расстояний, дорог, холодов, недостатка провианта и русского подвижничества, никакие отсылки к первоисточникам не могли его в этом переубедить… пока он не съездил вьюжным февралем в командировку в Алтайский край. Без знания языка, в осеннем пальто, шелковом шейном платке и «ботиночках на тонкой подошве»…

— Если бы вы могли позаимствовать у французов только одно качество, что бы это было?

— Умение жить сегодняшним днем и радоваться мелочам. Во Франции большое количество многодетных семей, при этом все родители работают. Но французы умеют отстраняться от бытовых проблем, находя удовольствие в простых «ритуалах»: выпить чашку крепкого кофе у стойки брассери перед началом трудового дня, пройтись в солнечный день по улице, ломая на ходу свежий багет, насладиться глотком хорошего вина за ужином, забежать на выставку в выходные…

Для меня в этом и состоит знаменитый «французский шик» — умение жить здесь и сейчас. «Наслаждайтесь жизнью, — говорят парижане, — ведь она поставляется со сроком годности». К этому совету, пожалуй, стоит прислушаться.