Татьяна Гармаш-Роффе — писатель, автор детективных романов. Родом из Москвы, а теперь живет в предместье Парижа. Татьяна рассказала «Психологии эффективной жизни», как муж натолкнул ее на мысль писать книги, и поделилась, чего ей не хватает в общении с французами.
— Татьяна, желание эмигрировать было у вас всегда?
— Никогда. Просто однажды за мной стал ухаживать француз. У нас начался роман. И закончился тем, что я переехала к нему жить. Мы поженились.
— Как отнеслись к такому решению близкие? Поддерживали вас?
— Детей от первого брака я забрала с собой, хотя они ехать в чужую страну решительно не хотели. Родители огорчались, что видеться будем редко. Но отнеслись с уважением к моему решению жить с любимым человеком.
— Чем новая страна приятно удивила?
— Франция поразила своей сказочной красотой. Умением и желанием все делать красиво — касается ли это архитектуры, блюда ли в ресторане, клумбы с цветами на улице, витрины магазина. Все со вкусом и фантазией, все радует глаз и эстетическое чувство.
— Что далось нелегко?
— Тяжело было привыкать к западному менталитету. Собственно, до сих пор не привыкла.
— А как адаптировались к переезду дети?
— Дети — тяжеловато. Сыну легче, он был уже студентом, в этом возрасте люди начинают умнеть (я имею в виду его окружение). А дочке пришлось пойти во французскую школу. Она скучала по своим московским подружкам и надеялась найти там новых друзей, была уверена, что ее станут расспрашивать о России — тогда во Франции почти не было русских. Но нет, ее намеренно игнорировали.
Как это принято у нас в России, она одевалась в юбку с кофточкой, туфельки, а французские подростки — в джинсы и толстовки со спущенными до ногтей рукавами. Девочку мою обзывали «бурж» (то есть буржуазия), потому что элегантно одеваются во Франции только богатые, а их во Франции не любят.
Хуже того, на уроке физкультуры девчонки ее избили, сорвали тонкую золотую цепочку — а учительница в это время старательно делала вид, что ничего не замечает… В России все это было немыслимо, разве только в каком-то запущенном районе. Однако во Франции мы живем в весьма приличном месте, и дети в ее классе были отнюдь не пролетарского происхождения.
— А вам самой приходится чувствовать себя здесь чужой? Часто сталкиваетесь с разницей культурного бэкграунда?
— Нет. Я попала в среду моего мужа, а это интеллигенция, хоть и техническая. Да, они не читали тех же книг, что и я, но меня подобное никогда не волновало: каждому свое. В России тоже каждая среда имеет свои отличия. Но их общий образовательный уровень сказывался на качестве мышления. Поэтому разговоры никогда не вызывали у меня неприятия, осадка: умные люди повсюду смотрят на вещи трезво и рассуждают здраво.
Однако это касается лишь интеллектуального общения. В эмоциональном же плане французы совсем другие. Мы можем отлично посидеть за хорошим столом, интересно поговорить о политике или писателях, фильмах, — но после такой посиделки в душе не остается тепла. Слово «задушевность» невозможно перевести на французский. Слова у них этого нет, и понятия такого нет. Хотя вам в первый же вечер могут вывалить все свои проблемы, рассказать даже об интимном, — из чего вовсе не следует, что вы стали подругами. Больше вы никогда не созвонитесь и не пообщаетесь.
— Насколько вообще было легко ужиться с человеком из другой культуры?
— Мне очень повезло с мужем. Клод нетипичный француз. Он открыт к чужим культурам, относится к ним с интересом и уважением. Возможно, это связано с тем, что по роду деятельности он невероятно много путешествовал. До встречи со мной он уже много раз бывал в России, высоко ценил уровень советского образования, компетентность наших специалистов. Конечно, не все было просто. К примеру, он оказался крайне ревнив. Но, прямо скажем, это отнюдь не чисто французский недостаток.
— Насколько легко было найти свое место и работу в новой стране?
— Я ее не искала. В Москве я занималась театральной критикой, что по определению было невозможно во Франции. Я и по-французски не говорила, мы первые два года общались с Клодом по-английски. К счастью, финансовой необходимости работать не было. Однако без творчества я быстро заскучала и пожаловалась мужу. И, представьте, именно он посоветовал попробовать себя в литературе. Я последовала его совету… И вот мой 29-й роман вышел из печати этим летом.
— Есть ли что-то дома, чего не хватает во Франции? Как часто вы бываете на родине?
— Бываю в Москве не меньше двух раз в год, так что ностальгии нет. Скучаю, пожалуй, вот по этой самой задушевности. В России вы можете разговориться на улице и стать друзьями с места в карьер. Наши души распахнуты, готовы принять в себя другого.
У французов в душе слишком мало места для других. Это не значит, что они никого не любят, — любят, конечно, семью, детей, и даже случается с ними настоящая, в русском понимании, дружба. Но она обычно идет из детства и ранней молодости. Остальные друзья — это, в нашем понимании, лишь приятели.
Я описала основные черты этого менталитета (по сути, он не французский, а вообще западный) в романе «Тайна моего отражения» довольно подробно. Поскольку это одновременно увлекательный детектив с романтической линией, то смело приглашаю вас его прочитать.
Так вот, возвращаясь к вопросу. Сложившийся веками индивидуализм западной культуры отягощен сегодня еще и политкорректностью. В силу чего на вас на улице почти не смотрят: неприлично. Тогда как приедешь в Москву, а там прямо на улице начинается общение: взглядами, выражениями лиц, комментариями по любому поводу. Иной раз хочется особо ретивых комментаторов придушить. Но что есть, то есть. У каждого варианта свои плюсы и свои минусы.
Если перевести эти особенности на терминологию энергетики, то выйдет следующее: во Франции вы можете провести целый вечер в компании милых людей, но в энергетическом итоге окажется ноль. А в России стоит прогуляться по улице — всё, вы этой энергетики уже нахватались досыта.
— Поддерживаете контакты с русской диаспорой? Ностальгия по соотечественникам не мучает?
— По складу я человек хоть и общительный, но не люблю коллективность и клановость. Поэтому с диаспорой как таковой общения избегаю. Но есть у меня русские приятельницы, с которыми я познакомилась во Франции. Так что ностальгия не мучает.
— Вы говорите, что по сравнению с русскими французам не хватает задушевности. А что бы вы посоветовали землякам перенять у французов?
— Любовь к красоте, к эстетике вещного мира — всего того, что окружает человека. Существует такое социологическое исследование (извините, не помню, кем и когда проведенное, но за точность смысла ручаюсь!) — если кто-то начнет выбрасывать свой мусор не в отведенных местах, а прямо на улице, то очень скоро этот мусор обрастет и соседским. Человек — стадное животное, и часто в самом удручающем смысле. Раз один выбросил мусор прямо на тротуар, значит, и мне можно, рассуждает оное стадное животное. Тогда как эстетика, красота дисциплинирует. Она препятствует варварству. Она возвышает.
— Во Франции интересуются российской историей и культурой? Приходилось ли вам попадать в смешные ситуации из-за того, что вы русская?
— Смешного, увы, мало. Французы практически не информированы о положительных сторонах нашей истории. Хуже того, их намеренно дезориентируют, не только делая акценты на негативе, но и пускаясь в откровенную ложь. Так, лет восемь назад «Фигаро» — а это солидная газета! — напечатала статью, в которой утверждалось, что русские женщины подобны мусульманкам: покорны мужу и прочее в этом духе. Я расскажу вам одну историю, но она показательна во всех отношениях.
В 2011 году вышел фильм Звягинцева «Елена». И меня пригласили на его просмотр с последующими комментариями для французской аудитории. Это было в клубе синефилов (то есть любителей кино) в соседнем городке. Хоть никакой границы между ними нет — просто в каком-то месте улицы один заканчивается, а другой начинается, — разница между нашими городками большая: в моем обитает средний класс, хорошо зарабатывающий (иными словами, «кадры»). А в Лё Визине проживают аристократы и буржуазия, то есть очень богатые люди. У нас дома — у них зáмки. И менталитет разный. Как это часто бывает с хорошо образованными людьми, им кажется, что они знают всё. А богатые люди обычно имеют всестороннее и фундаментальное образование (в России, увы, наоборот…).
Итак, посмотрели мы фильм. Затем начался сеанс вопросов ко мне как комментатору. Реалии фильма не были полностью понятны присутствующим. Возникло много вопросов, и я упомянула, что в СССР жилье предоставлялось государством бесплатно. И медицина, к слову, тоже. Аудитория поразилась до такой степени, что никак не могла поверить. Они об этом НИКОГДА не слышали. Их «забыли» просветить — все больше ужасы сталинизма, кадры ГУЛАГа, бездорожье и прочий негатив показывали.
На меня даже нападали примерно с таким текстом: «Ну, если бы это было правдой, у нас бы об этом писали!» Доверчивые какие! Пришлось объяснять, что СМИ — орудие пропаганды и что лейтмотив всегда такой: у нас все самое лучшее, а у остальных — тьма беспросветная. Но поскольку на соседей по ЕС тени не бросишь, то отличная цель для поливания грязью — Россия…
И вдруг среди вопросов возникла тема бесправия женщин:
— Героиня этого фильма подчиняется мужу, это типично для русских женщин?
— Она не подчиняется, — говорю я. — Она заключила с ним сделку: обслуживает его как любовница и медсестра, за что получает деньги.
— Да, но вот в «Фигаро» писали, что русские женщины покорны мужьям…
И я пустилась объяснять, что:
- у нас не было материальной зависимости от мужа, поскольку женщины после революции не просто работали, но и были обязаны работать (а француженки старшего поколения из буржуазной среды никогда не работали, зависели от мужа материально и не имели никаких прав до 1970-х годов!);
- право на голосование на выборах было дано российским женщинам куда раньше, чем во Франции;
- мы давно получили право на односторонний развод (то есть по желанию женщины, которая не должна доказывать через полицейские отчеты неверность мужа, как во Франции, а может всего лишь заявить, что «не сошлись характерами»);
- у женщин было право на аборт без разрешения мужа;
- у женщин было право на собственный счет в банке (в те времена это была сберкнижка, но во Франции в те же времена тетеньки вообще не имели права на отдельный счет без опять же разрешения мужа!)…
Короче, я подытожила свою речь простым аргументом: у нас женщины имели куда больше прав с начала ХХ века, а религия была вообще отменена, — и с какой стати они бы вдруг оказались покорными мужу?!
Да и фильм подкинул аргументы: там есть сцена, где сын Елены отдает зарплату жене. Я обратила внимание присутствующих на этот момент и пояснила, что в большинстве наших семей бюджетом управляет женщина, а муж отдает ей свой заработок. И он их просто положил на лопатки! Немыслимо во Франции представить, что муж отдает зарплату жене! Удивлению этих женщин не было конца. Они окружили меня в фойе после просмотра фильма и спрашивали: «Что, это правда?!»
А вопросов типа «Ходят ли у вас по улицам медведи?» мне никогда не задавали. Культурный уровень во Франции достаточно высокий, это вам не Америка, где мне как-то заявили: «Франция? А, знаю, это в Канаде!»
— И все же посещают ли мысли о возвращении обратно, в Россию?
— Во Франции мой дом. И я прожила в нем практически половину своей жизни. Конечно, это при условии, что я могу ездить в Россию пару раз — или больше — в год. Не будь у меня такой возможности, не знаю, как бы я рассуждала…
От редакции
Переехать в другую страну мечтают многие, надеясь найти там свое счастье. Но какой бы радужной ни казалась перспектива, ряд сложностей при переезде все же возникнет. Как вписаться в другую культуру, найти свое место в чужом обществе и не наступить на типичные грабли эмигрантов, рассказывает психолог и бизнес-консультант Ольга Юрковская: https://psy.systems/post/desyat-pravil-gramotnoj-emigracii.
Умение жить сегодняшним днем и радоваться мелочам — вот то качество, которое стоит перенять у французов, считает Вера Арье, москвичка, уже несколько лет живущая в Париже. В интервью для нашего проекта «Жизнь за границей» она делится своими впечатлениями о Франции и ее жителях: https://psy.systems/post/vera-arje-francizskij-shik.
Многие родители, переехавшие в другую страну с детьми, отмечают трудности в адаптации именно у школьников. Как помочь ребенку пройти этот непростой период в жизни? Своим опытом делится журналист Алина Фаркаш: https://psy.systems/post/emigraciya-kak-pomoch-shkolniku-adaptirovatsya.
