Изучая историю семьи, многие сталкиваются с открытым нежеланием родственников говорить на эту тему. «Почему ты копаешься в прошлом?! — восклицают некоторые из них чуть ли не с негодованием. — Я тебе ничего рассказывать не буду».

Почему не надо копаться в прошлом? На этот вопрос наши близкие в состоянии придумать множество самых разнообразных ответов. Наиболее часто встречающийся: «А вдруг там что-то эдакое найдется... Не надо его ворошить». «Типичная боязнь скелетов в шкафу», — подумала я и... решила поглубже нырнуть в этот самый шкаф.

Давайте сперва разберемся, откуда пошло это выражение и что оно значит.

До 1832 года врачи в Англии находились в весьма затруднительном положении. С одной стороны, от них требовалось знание анатомии, а с другой — закон строго запрещал вскрытие трупов и использование их для анатомических исследований. Единственными «доступными» для вскрытия в медицинских целях телами были тела казненных преступников.

Хотя монархия не отличалась гуманностью и казни не были редкостью в XVIII веке, все-таки шанс раздобыть тело был не настолько велик. Если везло, то врач сохранял скелет в научно-исследовательских целях.

Держать его на виду не решались. Многие подозревали, что врачи прятали скелеты в шкафу. Оттуда они, похоже, регулярно вываливались, шокируя посетителей.

Сейчас мы под этим понимаем некий скрываемый факт биографии, который — если его обнародовать — может нанести урон репутации человека.

Откуда берутся скелеты

Как ни парадоксально, они наших собственных рук дело.

Создать скелет очень просто. Сейчас я дам вам рецепт, но, надеюсь, вы им не воспользуетесь. Должен быть какой-то факт — событие или действие, участником которого были или вы сами, или близкие вам люди. И желание этот факт по какой-то причине — объективной или мнимой — скрыть. Складываем одно с другим, помещаем в «шкафчик», запираем для верности на ключ — и вот вам готовый скелет.

Скелет — дело семейное

Наши родители, дедушки, бабушки и их родители были мастерами по части создания и хранения скелетов. Очень уж много выпало на их долю. Решения принимали от страха за себя и детей, неизвестности, любви. Складывали на дальнюю полку все, что было неприятно, стыдно вспоминать, могло повредить, сказаться на карьере, причиняло боль, было опасно.

Иногда кажется, только задень шкаф — и из него посыплется

Утаивали и скрывали, замалчивали, выдавая идеальную версию или полуправду, ревностно ее охраняя.

Почему они это делали?

Страх

«Бабушка не любит рассказывать, потому что боится навредить нам».

Долгие годы это был закон выживания — чем меньше знаешь, тем меньше опасность.

Не говорили о своих братьях, которые ушли с «белыми», о сестрах, казненных «красными», о раскулаченном отце, об осужденном и расстрелянном по 58-й статье тесте, о родственнике — «безродном космополите», о письмах из-за границы, полученных в 70-х, за которые потом таскали в КГБ. 

Да о многом молчали. Вымарывали с фотографий репрессированных родных и знакомых. Шептались в ванной, включив воду. Придумывали свой язык, вставляя перед каждым слогом «фи-». Лишь бы дети не поняли. Переходили на идиш (или другой язык), хотя его и сами толком не знали.

А если детские уши что-то улавливали и сыпались вопросы, то отшучивались: «Много будешь знать, скоро состаришься!»
Или врали, прямо глядя в глаза. Не знаешь — не проболтаешься.

Вот и выросло поколение детей, которые очень мало знают: «не принято было об этом говорить», «нам не рассказывали», «такое нельзя было спрашивать», «мать с отцом гнали нас на улицу, чтобы не слышали».

А потом, когда тебе за 80, узнаешь, что все, с чем ты рос, — ложь. А та, кого ты считал матерью, — тетя, с трудом забравшая тебя из детдома после ареста родителей. Как с этим жить? Весь твой мир рушится.

Врали не только детям, но и во всевозможных анкетах. Не был, не состоял, не участвовал, самоучка (это после окончания гимназии-то!). Сирота, родители умерли, хотя родители прожили еще лет сорок. Про одного расскажешь, потянут за ниточку — всех под монастырь подведешь. А так и нет никакой семьи, никто про нее не знает.

Страх вынуждал публично отказываться от родных и близких, активно выступать на партсобраниях и клеймить друзей.

Как потом с этим жить? Как про это кому-то рассказать?

Вот и молчали они, крепко сжав зубы.

Стыд

Стыд заставлял молчать многих.

О чем стыдно рассказывать?

«Про это»

Как-то неудобно говорить о непристойном поведении родных. И хотя у каждого свои понятия о пристойности, да и менялись они под воздействием времени, возраста, общественной морали, воспитания и места жительства, «про это» принято было молчать.

Вы знали, что в деревнях с XVIII по начало ХХ века было распространено снохачество? Это когда глава семьи вступал в половую связь со снохой или снохами во время отсутствия их мужей. Притом родные, как правило, об этом знали или подозревали. Но мало кто готов рассказать, что его отец родился от такой связи.

Не готовы говорить про занятие проституцией. А это было распространено не только в городе, но и в деревне. Молодая женщина в отсутствие мужа могла подзаработать, пойдя навстречу соседу. 

Сексуальная революция

Думаю, нашим (пра)бабушкам было бы стыдно рассказывать внукам о своем активном участии в первой русской сексуальной революции рубежа 20-х годов. Почитайте Коллонтай и прессу того периода.

«Такой пестроты брачных отношений еще не знавала история: неразрывный брак с "устойчивой семьей" и рядом преходящая свободная связь, тайный адюльтер в браке и открытое сожительство девушки с ее возлюбленным — "дикий брак", брак парный, и "брак "троем", и даже сложная форма "брака вчетвером", не говоря уже о разновидностях продажной проституции... Противоречивы и запутанны формы брачного общения современности... Скрывать нечего: старая семья отмирает» (Александра Коллонтай, «Семья и коммунистическое государство», 1918 год).

Наши родители, даже если и знают, промолчат про многочисленных любовников бабушки, а вот про то, что дед был ловеласом и бегал за каждой юбкой, вполне поделятся. «Ну он же мужчина!».

Будут упорно молчать про «нагулянного» ребенка, даже если это и секрет Полишинеля.

Насилие

Стыдно рассказывать о физическом и психологическом насилии, особенно если тебя это коснулось прямо или косвенно. Кому-то не позволяет об этом говорить боль, а кому-то гордость. Ведь у нас и по сей день среднестатистический гражданин считает, что жертва виновата сама.

Психические отклонения

Психические отклонения и болезни до сих пор табу. Скрывают, поскольку боятся, что недуг «доброжелатели» спроецируют на всю семью. «А что люди-то скажут?»

Неблаговидные поступки

Все мы люди. Все мы совершали когда-либо неблаговидные поступки, за которые потом было стыдно. Совершали из страха, эгоизма или по недомыслию, да много причин может быть.

Готовы мы об этом рассказать? М-м-м... не все, не всем и не всё... Чувство вины, стыд, крушение нашего «идеального образа» в чужих глазах.

Про неприглядные действия близких тоже было принято молчать.

Не пустили семью репрессированных знакомых на порог; взяли на хранение имущество отправленных в ссылку, а потом не отдали; не пустили во время войны беженку переночевать — она замерзла той же ночью на улице; забрали имущество отправленного в гетто соседа-еврея («а что, ему уже не надо»), а после войны отказались отдать выжившей семье; не поехали на похороны попавшего в опалу и покончившего жизнь самоубийством дяди; участвовали в казнях «красных», «белых» и их пособников; были полицаями; клеймили коллег на партсобраниях из карьерных побуждений и т.д.

«Если мой родственник был ТАКИМ, то что же подумают обо мне?»

Боль

«Не спрашивай, не хочу об этом говорить! Даже думать и вспоминать об этом не хочу!» — не знаю, как вам, а мне не раз приходилось слышать такое.

Почему? Да потому что больно. Душе.

Больно — когда нас предали и не помогли в трудную минуту; обидели (или мы думаем, что нас обидели) или унизили; когда наши ожидания были слишком высокими, а реальность оказалась иной; когда мы разочаровываемся в себе и других и рушатся наши надежды.

Наверное, кое-что из написанного выше и яйца выеденного не стоит в глазах потомков.

Многое связано с нами самими — с нашим восприятием себя, ожиданиями «правильных» поступков от других, картиной мира, нежеланием понять точку зрения другого человека. Обидеться иногда проще. Но от этого не менее больно.

Боль, причиненная близким человеком, воспринимается вдвойне тяжело. «Как он мог? Ведь мы же родные!» — недоуменно повторяла сестра моей бабушки. Брат приехал к ней на дачу в ее отсутствие, забрал инструменты и больше не вернул. «А зачем они тебе? У тебя же мужика в доме нет».

Боль может утихнуть. А обида живет долго, иногда десятилетия, иногда — всю жизнь.

«А мне свекровь такое сказала...» — уже и свекрови нет в живых, и что сказала — забыла, но обида осталась.

Эмоции еще не до конца пережиты. Поэтому и вспоминать об этом не хочется. И тем более кому-то рассказывать.

Рвут на части фотографии, отрезают по линейке «обидчика»... Потомкам остаются «на память» фотоальбомы, сияющие дырами.

Так ли страшны скелеты?

Многие скелеты потеряли свою актуальность. Изменились времена. Поменялась коннотация поступков.

От усыновленных детей уже не скрывают этот факт. Рождение ребенка вне брака — повод для радости, а не для посыпания головы пеплом.

То, что поколение назад хранилось как страшная тайна, о которой никому-никому, сейчас может расцениваться как интересная деталь биографии и не более того.

В то же время факты, служившие раньше поводом для гордости родных и близких, воспринимаются теперь не всегда в розовых тонах. Некоторые поступки потеряли свой «героический» флер.

«А вдруг я что-то найду...»

Проводя вебинары и занятия в онлайн-школе «История семьи. Ищем вместе», общаясь с людьми, которые хотели бы заняться изучением своей семейной истории, я регулярно сталкиваюсь с любопытным феноменом — с боязнью знать.

Именно этот фактор удерживает многих от действий.

«А вдруг я что-то найду... Может, лучше не знать?»

Во многом это похоже на поведение страуса — засунуть голову в песок и ни о чем не беспокоиться. Если я этого не вижу или не знаю, значит, этого нет.

Я попыталась разобраться, почему люди боятся знать. Опрос среди моих подписчиков и студентов дал следующие результаты.

Крушение идеалов

Большинство боятся разочарования и крушения идеалов. Их останавливают страх найти негативную информацию о своих предках, боязнь сильных эмоций, переживаний, тяжелых и неприятных чувств.

«А вдруг я что узнаю? Я же спать не буду!»

Ведь тогда рушится твоя картина мира: то, что ты знал о человеке и каким ты его помнишь, как бы уже не считается. И непонятно, как со всем этим жить. Страшно изменить свое отношение к живым и умершим, страшно испортить и разрушить отношения с их родными.

Страх этот в большинстве случаев иррациональный. Но весьма живуч — а вдруг?

Болезни, пороки и плохая наследственность

«Не унаследовал ли я что-то страшное, стыдное, плохое? Вдруг это проявится в моих детях и внуках?» Эти вопросы не дают многим не только изучать свою семейную историю, но и просто спокойно спать. Здесь же проявляется во всей красе пресловутое «яблочко от яблони», звучащее фоном. «А вдруг они? А вдруг я?»

Так что теперь? Не знать? Замалчивать? Перенять эстафету от предков?

Или все-таки позволить скелетам выбраться из шкафа?

Полюбите свой скелет

От того, что вы спрячете голову в песок и сделаете вид, будто этого не было, ничего не изменится. Ведь даже то, что вам неизвестно, влияет на вашу жизнь и жизнь ваших детей. Это событие, факт, поступок вашего предка был, случился, произошел. Отрицая на словах, не принимая его, вы не измените факт его существования. Так, может, лучше познакомиться с этим скелетом? Вытряхнуть его из шкафа. Рассмотреть со всех сторон, изучить, разобраться.

Не судите

Какие-то поступки наших предков мы легко можем понять и принять, другие — наоборот. Самое главное — не судить. Жизнь — это жизнь. Она не может быть правильной или нет. Наши предки жили как могли, как умели, в меру своих сил, оказавшись именно в то время, в том месте, в тех обстоятельствах и с теми исходными данными. Они дали жизнь нам, и это их главная заслуга. Дальнейшее зависит от нас самих.

Не оберегайте себя от жизни

Наша жизнь состоит из эмоций, чувств и переживаний. Не всегда приятных. Оберегать себя от них — это жить в вакууме. Да и вопрос — жизнь ли это? Вполне возможно, что, получив ответ из архива и узнав какой-то факт из биографии деда, вы не будете спать ночь. Но я уверяю вас, это будет ночь откровений и открытий о семье, работы над собой и переоценки ценностей. Кусочки пазла если не сложатся в цельную картинку, то, во всяком случае, станет виден сюжет.

Не скрывайте важную информацию

Никто не призывает вас выворачивать душу наизнанку и рассказывать в деталях друзьям и знакомым о не очень приятных фрагментах вашей семейной истории. Но помните: вы и ваши близкие имеете право на ЗНАНИЕ.

Вы имеете право знать, кем был ваш отец; приемный ребенок имеет право услышать историю своего появления в семье и имена биологических родителей. Об обнаруженном у вас генетическом заболевании вы обязаны известить родственников, чтобы они вовремя приняли меры.

Ваши дети имеют право знать, какие предрасположенности — поведенческие или к болезням — есть в семьи. Да, от них зависит, какие меры они примут и примут ли. Но вы обязаны в определенный момент рассказать о горьком пьянице деде, трех случаях самоубийств по линии бабушки и страсти к «лолитам» у бабушкиного дяди.

Знание — сила. Оно делает нас сильнее, помогает извлекать уроки из прошлого для себя и передавать их детям.

Статья опубликована в августовском номере «Психологии эффективной жизни».

От редакции

Страх и необходимость защитить близких от беды заставляют молчать и внушать своим детям и внукам установки, которые предостерегают от богатства и известности как от очень опасных вещей. Безусловно, в какой-то период истории эти установки помогают выжить целому роду. Но когда ситуация меняется — наоборот, становятся ограничителями. Как найти у себя неработающие убеждения предыдущих поколений, читайте в статье психолога, врача-вертебролога Натальи Терещенко: https://psy.systems/post/pochemu-skrepy-meshaut-soxraneniyu-roda.

Взрослый человек всегда найдет объяснение для своей лжи и замалчивания фактов. А как обстоит дело с детским обманом? Почему дети говорят неправду и как реагировать на это родителям, рассказывает клинический психолог, гештальтпрактик, специалист по лжи Татьяна Щеглова: https://psy.systems/post/kak-rozhdaetsya-lozh-u-detej.

Когда приходится что-то скрывать, нас накрывает тревога. Разницу между тревогой, тревожностью и тревожным расстройством, а также способы выйти из этого состояния разъясняет психиатр-нарколог, психотерапевт Константин Минкевич: https://psy.systems/post/trevoga-i-trevozhnoe-rasstrojstvo-kak-na-poddatsya.