СПРАВКА

Эрик Леннард Берн (1910–1970) — американский психолог, психиатр, создатель трансакционного анализа. Был трижды женат и трижды разведен. Сын эмигранта из России. Автор идеи, что в каждом живет Ребенок, Родитель и Взрослый и все мы играем в игры, часто не догадываясь, какие на самом деле роли себе выбираем.

Мы прочитали для вас книгу Эрика Берна «Люди, которые играют в игры» и сделали саммари лучших идей: https://psy.systems/post/lyudi-kotorye-igrayut-v-igry.

— Господин Берн, вы полагаете, чеховское «всяк хозяин своей судьбы» — заблуждение? 

— Судьба каждого человека определяется в первую очередь им самим, его умением мыслить и разумно относиться ко всему происходящему в окружающем его мире. Человек сам планирует собственную жизнь. Только свобода дает ему силу осуществлять свои планы, а сила дает ему свободу осмысливать, если надо их отстаивать или бороться с планами других. Даже если жизненный план человека определен другими людьми или в какой-то степени обусловлен генетическим кодом, то и тогда вся его жизнь будет свидетельствовать о постоянной борьбе. Встречаются люди, которые постоянно живут как будто бы в молчании и в страхе. Для большинства из них это большое несчастье. Только родные и очень близкие их друзья могут понять, что жизнь такого человека проходит в борьбе. В большинстве случаев он прожил жизнь, обманывая мир и в первую очередь себя.

— А в чем причина такого фатального вранья?

— Каждый человек еще в детстве, чаще всего бессознательно, думает о своей будущей жизни, как бы прокручивает в голове свои жизненные сценарии. Повседневное поведение человека определяется его рассудком, а свое будущее он может только планировать, например, каким человеком будет его супруг (супруга), сколько в их семье будет детей и т.п. В жизни, однако, может случиться не так, как человек хочет, но главное в том, что он очень желает, чтобы его мечты сбылись.

— И что мешает им сбываться?

— Сценарий — это постепенно развертывающийся жизненный план, который формируется еще в раннем детстве в основном под влиянием родителей. Этот психологический импульс с большой силой толкает человека вперед, навстречу его судьбе, и очень часто независимо от его сопротивления или свободного выбора. Театральные сценарии в основном интуитивно выводятся из жизненных сценариев. Лучший способ это осмыслить — рассмотреть связи и сходство между ними.

— Что общего между жизнью реального человека и историей персонажа пьесы?

— Первое. Оба сценария базируются, как это ни странно, на ограниченном количестве тем. Наверное, наиболее известная из них — трагедия Эдипа. Большинство других сценариев также можно найти в греческой драме и мифологии. Позже люди выделили и записали более домашние, узнаваемые нами модели человеческой жизни. Так, например, и психотерапевту, и театральному критику ясно, что Медея расположена к убийству своих детей и сделает это, если кто-то не сумеет ее отговорить. Обоим также ясно, что если бы она жила в наше время и ходила бы еженедельно в терапевтическую группу, то известной нам истории могло бы и не произойти.

Второе. Определенное течение жизни в основном имеет предсказуемый результат, если, конечно, на жизненном пути нет помех и препятствий. Но для диалога, произнесенного определенным образом, необходимо, чтобы выработалась соответствующая этому диалогу мотивация. Как в театре, так и в реальной жизни реплики заучиваются и произносятся именно так, чтобы реакция их оправдывала и дальше развивала действие. Если герой заменит текст и состояния Я (прим.: Эрик Берн считает, что человек может говорить и действовать из трех Я-состояний — Ребенка, Родителя или Взрослого), то партнеры будут реагировать иначе. Например, если во время представления Гамлет вдруг начнет читать строки из другой пьесы, тогда и Офелия тоже должна будет заменить свой текст, чтобы сделать происходящее осмысленным. Но ведь все представление пойдет иначе. Они могут, скажем, сбежать вдвоем, вместо того чтобы бродить вокруг замка. Это будет, наверное, плохая пьеса, но, возможно, лучший вариант жизни.

Третье. Сценарий должен быть доработан и отрепетирован, прежде чем будет готов для драматического представления. В театре существуют чтения, прослушивания, репетиции и прогоны перед премьерой. А жизненный сценарий запускается еще в детском возрасте в той примитивной форме, которую мы называем «протоколом». Здесь уже другие исполнители. Они ограничены в семье кругом родителей, братьев, сестер, а в интернате или детском доме — кругом товарищей или воспитателей. Все они играют свои роли, ибо каждая семья (интернат или детский дом) представляет собой институт, в котором ребенок чаще всего не получает уроков особой гибкости. В период отрочества он встречается с большим числом людей. Он интуитивно ищет тех партнеров, которые сыграли бы роли, требуемые его сценарием (они это делают, ибо ребенок играет роль, предполагаемую их сценариями). В это время подросток дорабатывает свой сценарий с учетом своего окружения. Интрига остается той же самой, но действие слегка меняется. В большинстве случаев это нечто вроде пробного представления. Благодаря ряду таких адаптаций сценарий приобретает определенную форму. Он уже как бы готов для самой «большой сцены» — финального акта. Если это был так называемый хороший сценарий, то все благополучно заканчивается «прощальным обедом». Если же это был плохой сценарий, то «прощание» может звучать с больничной койки, с порога тюремной камеры или из психиатрической больницы.

Четвертое. Почти в каждом жизненном и театральном сценарии есть роли хороших людей и злодеев, счастливцев и неудачников.

— Интересно, по каким критериям понятно, кто есть кто? Есть же контекст.

— Кого считать хорошим или плохим, кого счастливцем, а кого неудачником, определяется весьма специфично для каждого сценария. Но совершенно ясно, что в каждом из них присутствуют эти четыре типа, объединенные иногда в две роли. Например, в ковбойском сценарии хороший парень почти всегда бывает победителем, а злодей — неудачником. Хороший — это храбрый, решительный, честный, чистый человек. Плохой — это трусливый, колеблющийся, хитрый, развратный человек. Победитель обычно выживает, а неудачник погибает или наказывается. В музыкальных водевилях чаще всего победителем бывает та женщина, которая завоевывает мужчину, а неудачницей — женщина, теряющая партнера.

В сценарном анализе психотерапевты называют победителей Принцами и Принцессами, а неудачников зовут Лягушками. Задача анализа состоит в превращении Лягушек в Принцев и Принцесс. Чтобы это осуществить, психотерапевт должен выяснить, кто представляет в сценарии пациента хороших людей и злодеев. Далее надо уяснить, какого рода победителем способен быть пациент. Он может сопротивляться превращению в победителя, так как, возможно, идет к психотерапевту совсем не для этого. Может быть, он хочет стать храбрым неудачником. Это вполне допустимо, ибо, став бравым неудачником, он почувствует себя удобнее в своем сценарии, тогда как, превратившись в победителя, он должен будет отказываться от сценария частично или полностью и начинать все сначала. Этого люди обычно опасаются.

Пятое. Все сценарии, театральные или из реальной жизни, в сущности, представляют собой ответы на фундаментальный вопрос человеческих взаимодействий: что вы говорите после приветственных слов? Например, драма Эдипа и вся его жизнь вращаются вокруг этого вопроса. Встречая любого человека старше себя, Эдип первым делом его приветствовал. Следующее, что он чаще всего делал, будучи движим своим сценарием, — это задавал вопрос: «Померяемся силой?» Если встречный отвечал «нет», то Эдипу оставалось гадать: говорить ли о погоде, о ходе военных действий или о том, кто победит на будущих Олимпийских играх. Проще всего он выходил из затруднения, пробормотав что-нибудь вроде «рад был познакомиться», и отправлялся своей дорогой. Но если встречный говорил «да», то Эдип отвечал «отлично!», ибо теперь он нашел того человека, с которым знает, как вести себя дальше.

Шестое. Сцены в жизненном сценарии человека обычно определяются и мотивируются заранее, точно так же как и театральные.

— Как заранее? В пьесе — ясно, там для этого есть драматург. А в жизни? Разве можно предсказать, в какой, как вы называете, сцене человек окажется через неделю?

— Простейший пример: ситуация, когда кончается бензин в бензобаке автомобиля. Его владелец это всегда определяет за день-два вперед, по показаниям счетчика. Человек соображает: «Надо заправиться», — но... этого не делает. Фактически не бывает так, чтобы бензин кончился мгновенно, если в машине все исправно. Однако в сценарии неудачника это почти всегда постепенно надвигающееся событие и как бы запланированная сцена. Многие победители проходят весь свой жизненный путь, ни разу «не оставшись без бензина».

Жизненные сценарии основываются в большинстве случаев на родительском программировании, которое ребенок воспринимает по трем причинам. Во-первых, оно дает жизни цель, которую в противном случае пришлось бы отыскивать самому. Все, что делает ребенок, чаще всего он делает для других людей, обычно для родителей. Во-вторых, родительское программирование дает ему приемлемый способ структурировать свое время (то есть приемлемый для его родителей). В-третьих, ребенку надо указывать, как поступать и делать те или иные вещи. Родители, программируя жизнь своих детей, передают им свой опыт, все то, чему они научились (или думают, что научились). Если они неудачники, то передают свою программу неудачников. Если же они победители, то соответственно программируют и судьбу своего ребенка. Долгосрочная модель всегда предполагает сюжетную линию. И хотя результат предопределен родительским программированием в добрую или дурную сторону, ребенок может избрать свой собственный сюжет.

— А бывает, что человек вроде избрал сюжет, доволен им, чувствует, что теперь-то он идет в правильном направлении, и вдруг — бах! — сам все рушит. Почему?

— «Демон» — большой «шутник» в человеческой жизни и «джокер» в психотерапии. Как бы заботливо психотерапевт ни продумывал свои планы, «демон» может появиться в самый решающий момент и все сломать. И даже не важно, насколько умело психотерапевт планирует беседу, пациент может все равно одержать верх. Как только психотерапевт получает на руки «четыре туза», пациент может начать играть «джокера», и тогда его «демон» берет «банк». Затем пациент весело исчезает, а консультант перебирает «колоду» и соображает: «Что же произошло?»

Даже если психотерапевт готов к подобному варианту, ему бывает очень трудно что-либо предпринять. Он даже может предвидеть: как только пациент «докатит свой камень до вершины», «демон» отвлечет его внимание, и «камень снова будет в долине». Причем «демон» всегда бдит и следит внимательно, чтобы пациент держался подальше от тех людей, кто может вмешаться в их дела. В результате пациент пропускает назначения психотерапевта или уезжает куда-то, в худшем случае просто отказывается посещать консультацию. Иногда он, вымотанный сизифовым трудом, может вернуться очень печальным, но отнюдь не помудревшим — ведь он так и не догадался о наличии своего «демонического» партнера.

— И откуда этот нехороший персонаж берется?  

— «Демон» обычно впервые появляется у высокого детского стульчика, когда малыш швыряет на пол еду и, весело ухмыляясь, ждет, что станут делать его родители. Если они воспринимают это терпимо, то позже, скорее всего, появится озорной ребенок, человек, понимающий шутку и юмор. Если же малыша за это наказывают, бьют, то он мрачно затаивается внутри самого себя, готовый когда-нибудь неожиданно швырнуть с размаху всю свою жизнь, как когда-то в детстве швырял тарелки с едой.

Родители часто препятствуют свободному выражению чувств ребенка или пытаются их регулировать. Эти указания по-разному интерпретируются как взрослыми, так и ребенком. Возможны несколько вариантов интерпретации:

1. Что имеет в виду родитель с точки зрения его собственных слов?

2. Что имеет в виду родитель с точки зрения постороннего наблюдателя?

3. Что действительно имеет в виду родитель?

4. Что из этого извлекает ребенок?

Первые две — нормальные, земные, последние — «марсианские».

— А можно пример истории, где видна разница интерпретаций?

— Остановимся на примере судьбы школьника Батча, ставшего алкоголиком. Мать нашла у сына в комнате бутылку из-под виски, когда он учился еще в начальной школе. Она сказала: «Не рановато ли тебе пить виски?» Мать считает, что смысл ее слов таков: «Я не хочу, чтобы мой сын пил виски». Наивный свидетель, его дядя, соглашается: «Конечно, она не хочет, чтобы мальчик пил виски. Какой разумной матери такое понравится?» В действительности же она сказала: «А не рановато ли тебе пить виски?» Под этим подразумевалось: «Пить виски — мужское дело, а ты еще мальчик». И вот что извлек из этого сын: «Когда настанет пора показать себя мужчиной, тогда можно будет пить виски».

Так, взрослому человеку упрек матери покажется совершенно нормальным и обыденным. Но дети думают по-другому («по-марсиански»), пока родители не отучат их так мыслить. Вот почему мысли в их неиспорченных головках кажутся свежими и своеобразными. «Дело» ребенка — отыскивать, что действительно подразумевается в словах родителей. Это помогает ему завоевать их любовь. Но, кроме всего, ребенок обычно любит своих родителей, поэтому пытается быть им приятным (если, конечно, ему это разрешается). Но для этого ему надо знать, что родители хотят на самом деле.

Поэтому из каждого указания, в какой бы косвенной форме оно ни было сформулировано, ребенок старается извлечь его императивное ядро, «марсианскую» сердцевину. Так он программирует свой жизненный план. Мы называем это программированием, поскольку воздействие указания обретает характер постоянства. Ребенок воспринимает желания родителей как команду, таковой она может остаться на всю его жизнь, если в ней не случится какого-то драматического переворота или события. Только большие переживания, например война, или неодобренная родителями любовь могут дать ему мгновенное освобождение. Наблюдения показывают, что жизненный опыт или психотерапия могут также давать освобождение, но значительно медленнее. Смерть родителей не всегда снимает заклятие. Наоборот, в большинстве случаев она его делает крепче. Пока ребенок остается послушным, а не свободным, его запрограммированная личность выполнит любое требование родителя, каким бы унижающим оно ни оказалось и каких бы жертв ни потребовало. «Марсианин» обнаруживает истинный смысл слов в их последствиях. Кажущееся порой родительское покровительство на деле часто оказывается скрытым указанием.

Детское мышление дает ребенку возможность обнаружить, что хотят родители «на самом деле», то есть на что они будут реагировать положительно. Эффективно используя эти данные, он выражает свою любовь к ним. Таким образом возникает состояние Я, известное как «послушный ребенок».

— Мечта многих родителей — и страшная ведь мечта.

— Послушный ребенок хочет и умеет вести себя так, что вызывает лишь положительные реакции окружающих. «Неудобное» поведение или «неудобные» чувства он не демонстрирует. При этом приходится держать в узде экспрессивное Я ребенка. Сочетание, взаимную балансировку этих двух форм поведения осуществляет взрослый в ребенке, который действует как чуткий компьютер, определяя соотношение необходимого и возможного в каждый данный момент в каждой данной ситуации. Этот взрослый умеет изощренно вычислить, чего окружающие хотят и что они стерпят, что их взволнует, а что возмутит, что их ранит, а что заставит испытывать вину, беспомощность или раскаяние. Так что взрослый в ребенке — это тонкий и чуткий исследователь, а потому мы назовем его профессором. Фактически он «знает» практическую психологию и психиатрию лучше, чем любой взрослый профессор. За десятилетия обучения и практики взрослый профессор может постичь примерно треть из того, что он знал в четырехлетнем возрасте.

— Значит, все мы были мудрецами, а стали уставшими актерами, — заучившими чужие тексты? А есть хотя бы образцы текстов, чтобы опознать их в своей жизни?

— Сценарием (победителя или неудачника) мы считаем способ структурирования времени своей жизни между первым приветственным звуком у материнской груди и последним «прощай» на краю могилы. Время жизни исчерпывается и наполняется деланьем и неделаньем. Время почти сплошь состоит из «никогда не делаю», «делаю всегда», «ни разу не делал раньше», «не буду делать, сделаю после», «делаю вновь и вновь» и «буду делать до тех пор, пока ничего уже невозможно будет сделать». Поэтому и возникают сценарии, обозначаемые как «Никогда» и «Всегда», «До тех пор, пока» и «После того как», «Снова и снова», а также сценарии «с открытым концом». Их интересно проследить на сюжетах некоторых греческих мифов. Греки очень тонко чувствовали жизнь.

Сценарий «Никогда» представлен судьбой мифического героя Тантала, обреченного на вечные муки, которому суждено было страдать от голода и жажды, хотя вода и ветвь с плодами находились рядом, но все время миновали его губ. Обладателям подобных сценариев родители запретили делать то, что им хотелось, поэтому их жизнь полна искушений и «танталовых мук». Они как бы живут под знаком родительского проклятия. В них ребенок боится того, чего они сильнее всего желают, в связи с чем они мучают себя сами.

Сценарий «Всегда» может быть представлен Арахной, героиней греческой мифологии, посмевшей состязаться в ткацком искусстве с самой богиней Афиной. В наказание она была превращена в паука, вечно ткущего свою паутину. Подобные сценарии порождают родители, любящие позлорадствовать: «Тебе этого хочется. Но знай, что это навсегда, на всю твою жизнь».

Сценарий «До тех пор, пока» или «Перед тем как» аналогичен мифу о Ясоне, предводителе аргонавтов, отправившемся за золотым руном. Ему было предсказано, что он не станет царем, пока не выполнит определенных условий. В будущем он был вознагражден и прожил многие годы счастливо. Похожий сценарий был у Геракла, который не мог стать богом, не испытав доли раба.

Сценарий «После того как» может быть представлен мифом о Дамокле. Ему на один день было позволено блаженствовать в царском достоинстве на престоле. Во время пира он увидел обнаженный меч, висящий на конском волосе над своей головой, и понял призрачность своего благополучия. Девиз этого сценария: «Пока радуйся жизни, но знай, что потом начнутся несчастья».

«Снова и снова» — это сценарий Сизифа, мифического царя, который разгневал богов и за это вкатывал на гору камень в подземном мире. Когда камень достигал вершины, он срывался вниз, и все приходилось начинать снова. Это также классический пример сценария «Чуть-чуть не...», где одно «если бы только» следует за другим.

Сценарий «с открытым концом», называемый также «Рай на небесах», характерен для непобедителей. Модель для него — история Филемона и Бавкиды, по греческой легенде это неразлучная, любящая чета, незлобивые и радушные люди. В награду за добрые дела боги превратили их в лавровые деревья. Так, некоторые старики, добросовестно исполнившие родительские наставления, проводят остаток своей жизни в «растительном» существовании, наподобие тихо шумящей на ветру листвы деревьев, обмениваясь с окружающими услышанными где-нибудь новостями. Такова судьба многих матерей, дети которых выросли и разъехались, или пенсионеров, проведших жизнь в труде, ни разу не нарушив правил внутреннего распорядка и родительских предписаний.

От редакции

Родители, программируя жизнь своих детей, передают им свой опыт, все то, чему они научились. Следующие поколения вырастают, руководствуясь правилами и установками, которые когда-то помогали выживать целому роду. Но так ли они полезны сегодня или, наоборот, становятся ограничителями — читайте в статье психолога, врача-вертебролога Натальи Терещенко: https://psy.systems/post/pochemu-skrepy-meshaut-soxraneniyu-roda.

На развитие определенного жизненного сценария влияют перенесенные в детстве психологические травмы. Подавление гнева в ответ на унижения родителей приводит к замораживанию, капсулированию чувств. О том, как травмы влияют на личность и как помочь себе с ними справиться самостоятельно, читайте в статье психолога Эллы Чирковой: http://psy.systems/post/chto-takoe-psixologicheskaya-travma-i-kak-ona-vliyaet-na-nas.

Как далек бывает придуманный и прокручиваемый в голове жизненный сценарий от реальной жизни! Кажется, нашли идеального партнера, полностью вписавшегося в наши представления, нарисовали себе счастливое будущее, а отношения вдруг начинают рушиться. Возможно ли их спасти? Филолог, типировщик Надежда Дубоносова предлагает разобраться с этим вопросом с помощью соционики: https://psy.systems/post/kak-spasti-otnosheniya-s-pomoschju-socioniki.