Мы живем во времена, когда перемена участи — однозначная доблесть. Любой, кто рискнет эмигрировать, выглядит невероятно круто, история отъезда приравнивается к истории успеха, потому что это ж такая решительность, это «взять судьбу в свои руки», это уверенность в собственной ценности, живучести, обучаемости и это натурально весьма сложное и дорогостоящее предприятие.

Помню, когда пришли получать израильскую визу, мы пристроились в маленькую очередь возле консульства под длинной кремовой стеной, ожидая открытия ворот, и я подумала, каково было уезжающим в 1970-е. Они ведь стояли под прицелом ненависти и презрения, они были беглецы и предатели, они бросали Родину — а мы всего лишь переезжаем.

За полтора года до отъезда я сосредоточилась и начала много работать, урезав расходы и откладывая максимум денег, чтобы обеспечить нам месяцев шесть комфортного и спокойного существования в Тель-Авиве. Рассказы о тех, кто в начале 1990-х привозил в новую страну 200 долларов в кармане и контейнер с бессмысленным барахлом, звучали страшилками — ну невозможно это, я знала, что так и было, но отказывалась понимать, как они выживали.

И, уж конечно, я не слышала безысходного грохота железного занавеса, падающего за спиной, разве что немного поиграл в голове полонез ля минор, но никакой специальной трагедии не намечалось. Москва осталась открытой для меня, можно приезжать в гости два-три раза в год и даже немножечко работать, в России всегда ценили «свет с Востока» — вроде поживешь за границей всего ничего, а уже «иностранный специалист». И меня не запрут в стране с непонятным языком и нравами, я заранее там побывала, оценила обстановку и кое-что поняла. Если совсем не заладится, можно уехать на новое место или вернуться в Москву, к Александровскому саду, толстеньким открыточным березкам, к низким по израильским меркам ценам, русскому языку, к маме и папе.

Хорошо же все, ну. Только больно отчего так, отчего так плохо в эти последние предотъездные недели, Господи...

Начинается все со сбора вещей

Кажется, это неподъемная работа — перетрясти горы барахла, взять самое нужное и еще немного лишнего для уюта и памяти. Но полной неожиданностью станет психологическая тяжесть: на тебя внезапно свалится перепросмотр, ты окажешься не перед грудой тряпок и бумажек, а лицом к лицу с прошлым, которое аккуратно возьмет за горло и заставит оглянуться. Каменеть и превращаться в соляной столп при этом нельзя, времени нет, поэтому бери каждую вещь и не отводи глаза, смотри, вспоминай — как эта футболка взлетала к потолку и падала на пол, а сама ты летела и все не падала в чьих-то объятиях; как покупала этот билет, чтобы поехать на последнее свидание; как твой ребенок вырос из этих штанов, а ты проносила их еще лет десять; как мама зачем-то сшила и надарила тебе этих жутких куколок всего несколько лет назад; как ты училась вышивать, вязать, рисовать, выжигать, делать бусики — и все это наплодило миллион коробочек, баночек и пакетиков. Прикасайся, бери, рассматривай, вспоминай, оплакивай, улыбайся, отправляй в огромный мусорный пакет. Или в черную сумку, которая потом переедет на хранение к родителям. Или в чемодан. Двадцать выброси, три сохрани, одно забери с собой. Пойми, что всех твоих актуальных ценностей и смыслов — на два чемодана.

Второй сюрприз — люди

Ты еще не уехал, не попрощался, физически пока здесь, но они уже все поняли и простились с тобой, но не простили. Сваливаешь? Ах так? Ну смотри, тебе жить. В 1990-е мой прекрасный милый отчаливал из Москвы в эмиграцию, и на последней отчаянной пьянке его крепко избил хороший приятель: попросил друзей придержать «господина отъезжающего иностранца» и от души набил морду. Было ли за что, не мне судить, я могла только смывать вишневую кровь с его темных волос и не плакать. А он смеялся разбитым ртом и повторял: «Ничего, ничего, это Родина со мной прощается». Двадцать лет спустя я не сомневалась, что Родина со мной попрощается мягче, и точно, мордобоя не было. Было более или менее деликатное «кидалово», когда в целом приличные люди просто вычеркивают тебя из ваших общих планов, отзывают обещания и обязательства, «прощают» свои долги — ты же уезжаешь, можно не церемониться. Не важно, что большая часть дел решалась по переписке, а виделись раз в полгода. Не важно, что с некоторыми мы и без того жили в разных городах. Не важно, что рабочие процессы вроде никто не завершал. Но ты уезжаешь и больше не наш. А с чужими у нас разговор короткий: собрался — катись. Вдруг исчезли две трети работы, отношений, перспектив, а ведь я-то осталась прежней. Но не здесь, и это все решало.

А самая большая боль — близкие

Те, кто, несмотря на перемены, остался с тобой, но все же остается без тебя. Непонятно, что тягостней — рвать с не слишком нужными людьми или сохранять эту мучительную связь с бесценными. Семья разбросана по разным концам Москвы и области, но тебе до них всего только час или два, и главное в ваших отношениях — возможность. Возможность в любой момент примчаться, чтобы попросить помощи или помочь; чтобы поговорить с глазу на глаз; чтобы обнять; чтобы попрощаться. Это последнее становится самым важным, потому что родители, бодрые и вроде не старые, оказывается, уже давно вступили в «возраст некрологов». Когда встречаешь в новостях тексты про ушедших на семьдесят каком-то году, не особенно удивляешься — старики. Но твои-то молодые, о чем вообще речь. А потом в одну секунду вдруг видишь все: неверность движений, изменившуюся походку, руку, которая тяжело опирается о стену, тоскливый до отчаяния взгляд. А потом папа отводит глаза и говорит:

— Не бойся, ничего не бойся. Мы дождемся.

Они дождутся, но ты теперь живи с тем, что за спиной у тебя брошенные старики.

И после этого остается только выпрямиться, «взять судьбу в свои руки» и выступить круто, как цирковая лошадь, — красиво, ярко, успешно. Мы, конечно, справимся, выживем, научимся и преуспеем, вот только бы перестал звучать в голове этот чертов полонез ля минор.

Статья опубликована в июльском номере журнала «Психология эффективной жизни». 

От редакции

Тот, кому приходилось менять место жительства, не понаслышке знает, сколько вещей, накопленных в процессе жизни, при переезде придется выбросить, раздать, оставить на хранение. Конечно, это касается и гардероба. Чтобы избавиться от всего лишнего и взять с собой только то, что вам точно пригодится, воспользуйтесь советами психолога, коуча Натальи Константиновой: https://psy.systems/post/desyat-shagov-dlya-samostoyatelnogo-razbora-garderoba.

Порой непросто решиться не только на переезд в другую страну, но и на смену городской квартиры на загородный дом. Life-технолог, консультант, спикер Екатерина Костина делится личным опытом в этом вопросе и дает несколько советов тем, кто переезжает: https://psy.systems/post/pereezd-kak-zastavit-obstoyatelstva-rabotat-na-vas.

Сомнения и тревога — чувства вполне объяснимые для переезжающих в другую страну. Но как быть, если уровень тревоги становится избыточным и начинает мешать нормальной жизни? Как отличить обоснованную тревогу от первых звоночков тревожного расстройства, рассказывает психотерапевт Константин Минкевич: https://psy.systems/post/trevoga-i-trevozhnoe-rasstrojstvo-kak-na-poddatsya.