Ирина Фьелльнер Патлах — коуч счастливых перемен, ведущая мастер-классов и вебинаров, писатель, блогер, путешественник, человек мира. А еще — наш постоянный автор, вы можете прочитать все ее статьи здесь: psy.systems/posts/author/irina-fellner-patlax. Ирина родилась в Ташкенте, жила в десятке стран мира вместе с мужем-шведом. Последние девять лет обитает в Барселоне.

— Ирина, у вас за плечами внушительный эмигрантский опыт. Желание уехать было у вас всегда? Или все получилось по воле случая?

— Мой 28-летний на сегодняшний день эмигрантский путь начался в мае 1990 года в Стокгольме. Я уехала из Москвы, где тогда училась в театральном институте. Вернее, с мужем мы познакомились в то лето, когда я уже готовилась к поступлению в аспирантуру. Я тогда занималась исследованием творчества шведского драматурга Августа Стриндберга, а он привез мне книгу этого автора от моей стокгольмской подруги. На третий день знакомства он сделал мне предложение. Мы вместе уже 29-й год.

До отъезда в Швецию мы прожили вместе в Москве почти год. Это был сложный год — год прощания со многими иллюзиями. Москва неожиданно стала неприветливой и чужой. Многие завидовали или пытались использовать знакомство в своих целях, когда я вышла замуж за иностранца: получить приглашение в Швецию, попробовать купить валюту и т.д.

Москва, которую я беззаветно любила, как будто выталкивала меня, превращаясь в злую мачеху. Кстати, это происходило несколько раз в моей жизни. Именно с Москвой, в которую мы по работе несколько раз возвращались впоследствии. Она всегда меня выталкивала перед началом нового этапа. Впоследствии я научилась внимательно прислушиваться к «посланиям» городов.

Еще в подростковом возрасте в Ташкенте я знала, что «где родился, там и пригодился» — не про меня. В середине 80-х я уехала учиться дальше в Москву, перевелась в ГИТИС из ташкентского театрального института, где не было возможности заниматься шведской драматургией. Это был первый мой переезд. Внутри страны, но достаточно далеко. Москва тогда стала для меня родной.

— А каким было первое «послание» от Швеции?

— Стокгольм меня встретил холодной скандинавской улыбкой и новыми испытаниями. Тогда было невыносимо. А сейчас, по прошествии лет, с благодарностью вспоминаю этот опыт: он помогал идти к себе подлинной, узнавать себя, мир, людей. Швеция мне очень много дала. Освободила от многих иллюзий и капризов. Но я не сразу научилась видеть и понимать это. Я прожила там 13 лет, но так и не почувствовала себя в ней дома.

Я глубоко уверена, что есть «наши места» и «не наши». У каждого они свои. Подробно я об этом когда-нибудь напишу книгу. Несмотря на то что в Швеции для иммигрантки у меня были весьма представительные достижения, я понимала, что жить и развиваться дальше мне там будет сложно.

— Наверняка иностранке было непросто найти свое место в Швеции?

— Решив бросить аспирантуру в Москве, новую жизнь я начала уборщицей в гостинице и в обеденном ресторане крупной страховой компании. Уже через месяц после приезда. Муж был студентом и одновременно подрабатывал в четырех-пяти местах. Это были очень сложные времена. Казалось, что рушится все, что было дорого и ценно. А на самом деле уходило лишнее. Это было движение к себе подлинной, к своему потенциалу. Самым важным тогда было продолжать верить в себя.

Через полгода я уже работала в библиотеке. Время было непростым во всех смыслах, но мы удержались и как пара вопреки всем бурям и крушениям, и состоялись оба профессионально. Росли стремительно и параллельно, поддерживая друг друга как могли. Было много и драматических историй, и веселых. Настоящая школа жизни — Швеция страна суровая.

— Выходит, вы поставили крест на своем интересе к театру? Или эта глава в жизни продолжилась?

— Я пошла в стокгольмский университет, готовилась к поступлению в докторантуру, но однажды, проснувшись поутру, поняла, что академическая карьера была не моей мечтой, а мечтой моих родителей. Я стряхнула ее с себя и поехала, как только получила шведский паспорт в 1994 году, в Москву смотреть спектакли и начала опять писать о театре.

Занятия в докторантуре не прошли даром. У меня была потрясающая возможность слушать лекции и посещать семинары крупных русских ученых, регулярно приезжавших в Стокгольм. Дважды я ездила на международные славистские конференции. Это был богатейший опыт и высокий уровень, которого не хватало в первые полтора года жизни в Швеции. Но, несмотря на это, мне хотелось вырваться из тиши кабинетов.

На несколько лет я стала внештатным корреспондентом Svenska Dagbladet — одной из центральных шведских газет, читала лекции в Королевском драматическом театре, сотрудничала с важными театральными фестивалями Швеции и регулярно писала для двух театральных журналов. Писала я в основном о русском театре, и это давало мне возможность регулярно ездить в Москву и Петербург, а также на разные известные фестивали Европы.

В 1998 году я была консультантом по русской театральной программе «Стокгольм — культурная столица 98» и гетеборгского театрального фестиваля.

— То есть Россия продолжала присутствовать в вашей жизни?

— По работе, с середины 90-х, муж часто бывал в Москве, и какие-то периоды мы жили там. Это было глотком воздуха для меня. Я понимала, что Швеция — не моя страна по климату, по духу. И мечтала о переезде оттуда. А мои мечты имеют свойство сбываться.

В начале 2000-х муж получил постоянную работу в Москве, и мы почти переехали туда, года на три. Но на самом деле еще жили на две страны. Тогда заканчивались не только мои отношения со Швецией, но и с театром и кино, в котором я поработала какое-то время, занимаясь пиаром.

Я была на распутье. Понимала, что мне все это неинтересно, и я уже была готова бросить профессию (театральную критику), которой отдала много лет. Если честно, то хотелось мне этого и раньше, но я не решалась. На помощь пришел жизненный кризис, который, обострив все противоречия, открыл новые ресурсы.

— И куда же вы свернули на распутье?

— Некоторое время я не понимала, куда идти. Ведь профессия, которая была моим, как оказалось, призванием, только-только рождалась и становилась на ноги. О ней я узнала случайно, хоть интуитивно практиковала с друзьями давно. Муж пришел с какого-то курса и сказал: «Киса, вот то, чем ты уже столько лет занимаешься! Есть такая профессия! И есть обучение».

Я пошла учиться коучингу в Стокгольме. Эта профессия тогда была в новинку для многих и в Европе, не говоря уж о России, в которую мы переехали в очередной раз.

От театра и кино поначалу я ушла не слишком далеко — первые мои клиенты были оттуда. Я работала с интересными и известными людьми. Это была отличная школа шлифовки мастерства.

— Но на России вы не остановились. В какие края занесла вас жизнь?

— Спустя несколько лет началась полоса постоянных переездов: султанат Оман, Болгария, опять султанат Оман, Баку, Эмираты и т.д. Мы все время были в дороге, так как муж был востребованным руководителем проектов в области телекоммуникации. Жили по году или два где-то, а потом опять в путь.

Это было очень интересно, познавательно, но мне хотелось найти место, в котором я бы почувствовала себя дома. Пустить корни. Возможностей работать со всем миром становилось больше и больше. Благодаря технологиям и путешествиям моя клиентская база росла.

В 2005 году, когда я впервые приехала в Барселону, я поняла, что здесь мой дом. Поняла сразу, несмотря на сильнейший декабрьский ливень, несмотря на то что я сразу заблудилась. Я почувствовала себя дома. И мое намерение жить здесь постепенно начало реализовываться.

— Переезд в Испанию дался легко? Предыдущий опыт постоянных переездов помог?

— Я переехала в Барселону через четыре года. Одна. Это было начало новой жизни. Мне тогда казалось, что я ушла от мужа. Надо было начинать все с нуля. Большинство моих клиентов было в Москве, Эмиратах, Омане. В Барселоне меня никто не знал и никто не ждал. По Испании сильно ударил экономический кризис. Тут даже нельзя было тогда мечтать о тех деньгах, которые я зарабатывала в других местах.

Когда я приехала, я была первым и долгое время единственным русскоговорящим коучем в Барселоне. И все начала с нуля. Это касалось и условий жизни, не таких, к которым я уже давно привыкла, и работы.

От ВИП-клиентов, владельцев бизнеса к бесплатным демонстрационным сессиям, чтобы объяснить людям, что такое коучинг. Первое время я учила испанский, жила на сбережения и работала в Барселоне на таких условиях, которые даже представить себе не могла. К счастью, у меня еще оставались клиенты из других стран.

Я понимала, что это необходимый этап в достижении моих целей, что я сейчас решаю важные для себя и будущего задачи. Моя профессия и умение видеть всю картину помогли мне в самые серьезные моменты.

— Переехали одна, без мужа. Неужели его устроил такой вариант?

— Муж очень переживал, не верил в разрыв. К тому моменту мы были женаты уже 20 лет. И были очень близкими людьми. Это было очень тяжелое время для нас обоих, но оно нам многое дало. Это уже стало ясно позже. Мы заново взглянули на себя и на наши отношения. Как потом мы поняли, мой уход помог нам в результате обоим переехать в Барселону. Вместе бы мы ждали более подходящего случая. И могло пройти еще много лет…

Тогда я уезжала официально для большинства учить испанский. Мамы уже не было в живых, а папа не мог принять мой переезд и уход от мужа. Было очень нелегко. Многие мои друзья меня не одобряли и отстранились. Мой поступок многим казался безумием. Все были уверены, что я поиграю в это и вернусь либо в Стокгольм, либо в Москву. Я осталась практически одна.

Это было настоящим испытанием. И настоящим приключением. Отличные условия для погружения в себя, переосмысления всего и работы над собой. Мне нужно было выучить язык, создать новую клиентскую базу, найти свой круг общения и заземлиться в Барселоне.

— Как вам дались первые шаги в чужой стране?

— Начинала я со съемных комнат! Не с квартир. В 45 лет. Я даже в юности не жила в общежитии. А к 45 я была довольно разбалованной дамой, привыкшей к хорошей жизни и экспатским условиям, но и помнила непростые годы студенчества. А главное, четко видела свои задачи и зоны роста на текущий период. Я точно знаю: все начать заново можно в любом возрасте. Разговоры, что мне уже сорок или пятьдесят и жизнь прошла, — не для меня. Она начинается в тот момент, когда мы решаем начать перемены.

Барселона — серьезный экзаменатор. Она к своим красотам просто так не подпускает, встряхивает всех. Месяца полтора я пожила у одной суровой сеньоры. Потом переехала в огромную квартиру, которую делила со студентами со всего мира. У меня была самая большая и дорогая комната, но все равно это была коммуналка, с очередью в душ и туалет, с одной полкой в холодильнике, с которой регулярно исчезали нужные тебе именно сегодня продукты. Отличная школа для меня тогдашней. Через полгода я уже жила в отдельной квартире. Начинался новый барселонский период с бесценным опытом всех моих приключений.

— И все-таки увидеть страну как турист и узнать ее изнанку, переехав туда на ПМЖ, — разные вещи. Что стало для вас неожиданностью?

— Барселона удивила и порадовала тем, что я ни минуты не чувствовала себя чужой и нежеланной. В Швеции тебе каждую минуту давали понять, что ты эмигрант, что ты чужой. Здесь этого тогда не было совсем.

Шоком было, что во многих домах нет отопления, а зимы могут быть достаточно холодными. Первая зима в отдельной квартире застала меня врасплох 14–16 градусами внутри. Электрические обогреватели ощущались только в непосредственной близости к ним, остальное тепло выдувалось. Качество жилья было откровением. Барселона известна красивейшими зданиями, фасадами, а изнутри эта красота выглядит часто совсем иначе.

Тяжело было привыкнуть к разгильдяйскому, в нашем понимании (особенно после Швеции), отношению к решению важных бытовых вопросов, к тому, что мастер никогда не придет в назначенное время, все всегда переносится на завтра, которое может и не наступить. Даже в странах Персидского залива, где эта тенденция тоже присутствовала, она была не так ощутима.

А мне в связи с переездом в отдельную квартиру пришлось испытать на себе это в полной мере. Впрочем, я тогда четко понимала, что это один из важных для меня уроков на то время — научиться решать не только сложнейшие проблемы в человеческих отношениях, но и бытовые. Именно они меня пугали сильнее всего. Мои друзья шутили, что мне легче войну предотвратить, найти консенсус в любых переговорах, чем лампочку поменять. Тут мне пришлось научиться вести переговоры на бытовые темы с разными людьми, требовать, отстаивать свои интересы, торговаться и т.д. Я поняла, что умею и это. Тогда все наладилось само собой.

Я благодарна этим моментам: как и все в эмиграции, оно помогает и лучше понять себя и общество, запастись необходимыми навыками. К следующей большой квартире, которую мы уже нашли вместе с мужем, я была полностью готова. Он диву давался, что я проверяла вещи и системы, о существовании которых раньше даже не подозревала. Он тогда только переехал, и своего опыта жизни в Барселоне у него еще было мало. И нам очень пригодились мои новые знания и навыки.

— Вы говорите, что, в отличие от Швеции, в Испании ощутили доброжелательное отношение со стороны местных. То есть чужой здесь себя чувствовать не приходилось?

— В Швеции я все 13 лет чувствовала себя чужаком, несмотря на знание языка и шведского мужа. И объяснение этому — не моя страна и неготовность к жизни в иммиграции, непонимание, что это такое. После долгих лет в эмиграции я понимаю, насколько важно осознавать, что это не просто переезд, что это маленькая смерть и рождение заново. Это инициация в зрелость. Притом в зрелость с совсем новыми задачами и в более сложных условиях, чем это могло быть на привычном месте.

Потому что впоследствии были «не мои» места, но я уже четко понимала, какие задачи будут стоять передо мной. У меня даже есть курс об этом, который помогает эмигрантам из работы над собой понять свои личные зоны роста в иммиграции, а не только общие этапы, через которые почти все мы проходим. В Барселоне я сразу была дома. Было ощущение, что город меня ждал. Ждал, хоть и испытывал, порой жестко.

— Неужели даже языковые барьеры не доставляют неудобств?

— Языковой барьер не мешает. Работаю я в основном по-русски. Мои клиенты живут в 30 странах мира. А на моих онлайн-программах присутствуют русскоязычные люди из 60–70 стран. Но у меня есть большой опыт работы на шведском, английском и испанском. Хотя сейчас так много наших, что языки уже стали путаться в голове. И я выбрала работу на русском.

Я много пишу: статьи, посты, книги. Мне очень важно работать на родном языке. Тем более что одна из моих особенностей — в тексте видеть никому не видимые вещи, а мои клиенты делают письменные задания. И вместе мы находим дополнительные ключи, которые ускользают в устной речи. Благодаря своим текстам я расширила аудиторию и клиентскую базу.

— Создавать клиентскую базу в новой стране было сложно?

— И да, и нет. В каждой из стран, где я жила (а их около десяти), я находила клиентов, вернее, они меня. Работу как наемный труд я искала только в Швеции первое время. В основном я всегда работала на себя.

Этапы и каналы продвижения в моей работе были разные: от сарафанного радио среди знакомых и клиентов в начале до сарафанного радио другого масштаба («Фейсбук», например) и клиентов, которые приходят благодаря моим текстам и прямым эфирам.

Это потребовало от меня определенных усилий — выйти из зоны комфорта и пойти в Интернет. Его возможности в этом плане я изучать начала в 48 лет. За шесть лет довольно приличный результат — авторитет, повышающаяся известность, а главное, работа с клиентами моей мечты.

— Недостатка в клиентах у вас нет, а так ли хорошо с друзьями? Успели обрасти близким окружением в Барселоне?

— Круг общения у меня то сильно расширяется, то сужается. Это зависит от целей и задач. Одно время я была президентом клуба для деловых русскоговорящих женщин Каталонии. Тогда круг общения был огромным. Когда я начала вести свой блог, меня стали узнавать многие и подходить на улицах. Сейчас это происходит все чаще. Но в настоящее время я «выхожу в люди» в основном со своими программами, мастер-классами.

У меня есть несколько близких по духу друзей в Барселоне, в основном русскоязычных. А так мы сейчас довольно много времени проводим вместе с мужем. Ностальгия не мучает. У меня много общения по работе и в «Фейсбуке». Стараюсь больше времени уделять молчанию и написанию текстов в свободное время.

С русскоязычной диаспорой общаюсь все меньше. Она ведь очень неоднородна. Мне важно общаться с людьми, с интересными личностями, а не просто говорить на родном языке. В начале иммигрантского пути языковая принадлежность сближает нас часто со случайными людьми, но это не работает в долгой перспективе. Тогда уже лучше помолчать и заняться полезным делом. Но когда рядом появляются интересные люди, то это праздник. И такие праздники, к счастью, есть в моей жизни.

— А что вам нравится в испанцах?

— Здоровый пофигизм и умение радоваться и праздновать.

— А к себе как к иностранке замечаете интерес со стороны местных?

— Я русскоязычная со шведским паспортом с 1994 года, которая жила в десятке стран и была в 60. Интереса много ко всему этому опыту и багажу. Я давно уже человек мира. В каком-то смысле странник. 28 лет жизни в эмиграции — это уже отдельная история. Историй смешных и грустных хватит на несколько книг. Если есть время, могу рассказать что-то.

— Если говорить о родине — где она для вас? Часто ли там бываете или покидать Барселону совсем не хочется?

— Мне теперь сложно сказать, где моя родина. Город, в котором я родилась, мне никогда не был родным. Москва была родным местом какое-то время. Последние шесть лет не была там ни разу. Конечно, поеду туда — но по делу. Идут переговоры. В Швецию люблю ездить отдыхать от барселонской жары. У нас там до сих пор есть дом, у мужа там родственники. У меня не осталось никого, и навещать некого. Скучаю по возможности покупать бумажные книги на русском языке. Много читаю в электронном виде, но нежно люблю настоящие книги.

— То есть мысли о возвращении обратно даже не появляются?

— В Швецию возвращаться не хочется, а других «обратно» у меня давно нет. Я вообще не любитель смотреть назад и вздыхать по этому поводу. У каждого места были свое время и свои задачи в моей жизни. Благодарна каждому за встреченных там людей, опыт и знания. Поддерживаю контакты со многими, но прошлое есть прошлое, его не удержать, и жить в нем деструктивно. Мне 54 года, но я знаю, что в моей жизни в очередной раз начинается что-то очень интересное и совсем новое.

Интервью опубликовано в февральском номере «Психологии эффективной жизни».

От редакции

Еще одна героиня нашего спецпроекта «Жизнь за границей» Наталия Нилен замужем за гражданином Швеции и живет за границей уже 16 лет. О шведском образе жизни, лучших чертах шведского характера и о том, как ей удалось адаптироваться в новой стране, Наталия рассказала в интервью нашему порталу: https://psy.systems/post/natalia-nilen-intervju.

«Как переехать в другую страну и не умереть от тоски по родине» — так назвала свою книгу писательница Оксана Корзун. В книге предложены рекомендации и советы по психологической подготовке к переезду, а также реальные истории эмигрантов — как успешные, так и провальные. Ключевые идеи автора читайте в нашем обзоре: https://psy.systems/post/oksana-korzun-kak-pereexat-v-druguyu-stranu.

Как организовать процесс переезда в другую страну, чтобы все прошло максимально комфортно и безболезненно? О правилах успешной эмиграции рассказывает Ольга Юрковская: https://psy.systems/post/desyat-pravil-gramotnoj-emigracii.