Вопрос о сексе волновал человечество всегда. Оно и понятно: это один из тех немногих вопросов, которые возникают вдруг, в самый непредсказуемый момент и с такой силой, что хочешь не хочешь, а взволнуешься.
Вплоть до начала христианства секс, впрочем, больших проблем никому не доставлял. Потребность в соитии воспринималась как нечто естественное, вроде потребности в пище. Чтобы жить, надо есть. Правильно? И совокупляться нужно для того же самого. Конечно, возникали некоторые проблемы с украденным Прекрасными Еленами, но тут дело было не столько в сексе, сколько в чувстве собственника — мое, не замай.
Даже стыд, естественным образом сопровождавший процесс соития, подвергался внимательному философскому рассмотрению на предмет, а нужен ли он вообще. Киники, например, полагали, что стыд дело лишнее и старались не заморачиваться. Получалось, правда, плохо. Диоген, желавший во всем походить на собак, попробовал один раз и больше не пытался.
Это странное чувство…
В дохристианскую эпоху смущала скорее не естественная потребность в соитии, а некое странное чувство, которое иногда эту потребность сопровождало. Когда в 10-м веке до н.э. царь Соломон встретил свою Суламифь, ему было примерно 45 лет, а ей 13. К тому времени у Соломона было 700 жен, 300 наложниц и примерно 1500 детей. Половина царского гарема состояла из дам весьма знатного происхождения. Суламифь, собиравшая виноград, была, говоря по-нашему, простой колхозницей. И вдруг… «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои — как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои — как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними… Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста!.. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!»
Из тысячи женщин Соломона «Песнь песней» досталась одной Суламифь. Секс тут, конечно, присутствовал, но занимал место далеко не первое. Первой была любовь. Она-то и преобразила мир Соломона, превратив его из сурово-воинственного в мир торжества красоты и гармонии. К любви мы еще вернемся, но секс и после Соломона оставался сексом — необходимой житейской потребностью каждого нормального человека.
Надо заметить, что такая, казалось бы, логичная связь между сексом, любовью и браком древним совершенно не казалась очевидной. Брак был чаще всего актом деловым или и вовсе временным и условным. Любовь — чем-то удивительным и незапланированным. Чистой эмпирической реальностью был только секс, чей природный зов был знаком каждому.
Можно сказать, что блуждание в этих трех соснах — секс, брак, любовь — заняло у человечества почти всю его сознательную историю. И не совсем понятно, закончилось ли это блуждание в наши дни или еще нет.
Грех не в сексе, а в его неуправляемости
Новые маршруты в этой маленькой сосновой роще были проложены с приходом христианства. Вот тут-то вопрос секса встал в полный рост, потому что он немедленно превратился в страшный грех. Из Книги Бытия ясно следовало, что первое совокупление Адама и Евы произошло после вкушения яблока, а значит, под воздействием дьявольских козней. Особенно ревностные христиане настаивали на строжайшем воздержании как ключевом условии чистоты веры. Брак в таком случае превращался в разновидность греха.
Эта идея, в высшей степени добродетельная с точки зрения христианской ортодоксии, тем не менее вызывала вопросы — а как же детей-то рожать? Примерно на четыре века человечество встало лицом к лицу с необходимостью примирить естественную человеческую потребность в соитии и продолжении рода с греховностью самого акта совокупления. Над христианской Европой нависла реальная угроза демографической катастрофы.
Впрочем, не было бы счастья, да несчастье помогло. В 410 году н.э. Рим был разграблен готами. Эта политическая неприятность стала поводом для написания св. Августином бессмертного труда «О граде Божьем», в котором в первых строках рассматривается факт насильственного осквернения римских девственниц готскими варварами. Августин строго осуждает тех, кто этих девственниц считает греховодницами. «Не осквернит оно (чужое сладострастие), если будет чужое», — пишет Августин, но тут же добавляет, что главным условием сохранения чистоты должно быть отсутствие сладострастия у самих пострадавших. Нет сладострастия — ты чиста, есть — увы.
Огромную и весьма подробную часть своего бессмертного труда Августин посвящает разбору вопроса о сексе. Всячески извиняясь, что оскорбляет общественную стыдливость, святой тем не менее считает нужным объясниться.
Во-первых, рассуждает Августин, похоть есть наказание, ниспосланное нам за Адамов грех. Если бы Ева держалась подальше от роковой яблони, и она, и Адам вполне могли совокупляться безо всякой похоти и без тех сомнительных волнений, к которым секс стал приводить потом. По мнению святого, грех состоит не в самом акте совокупления, а в его неуправляемости. С аскетической точки зрения истинная добродетель требует полной власти над своими желаниями и телом. Факт наличия секса весьма портил эту идеальную картину. Какая там добродетель, если внутри все горит!
Человечество должно быть безмерно благодарно Августину за то, что он нашел-таки убедительные доводы для сохранения брака, чем обеспечил Европе нормальную демографию. Мысль Августина была проста — уж лучше вступить в брак, нежели искушаться. Мысль показалась настолько убедительной, что Церковь повторила ее за Августином.
Единственным условием правильного христианского брака святой, правда, полагал то, чтобы члены мужа при соитии выполняли строго контролируемую детородную функцию, а сладострастие признавалось опять-таки непозволительным, ибо грешно. «Приличное по природе совершается так, что его сопровождает постыдное вследствие наказания», — печально замечал святой. Но слово было уже сказано, а проверить меру сладострастия между женой и мужем технически не представлялось возможным. Это позволило христианам выдохнуть и спокойно жениться.
Пока весь христианский мир был захвачен проблемой девственности и правомерности брачных союзов, как-то незаметно рухнула Римская империя и цивилизация пала под ударами варваров. Это позволило Бертрану Расселу не без ехидства заметить: «Поразительно, что мысли последних выдающихся в интеллектуальном отношении людей, подвизавшихся до наступления веков мрака, были заняты не спасением цивилизации… а проповедью достоинства девственности… Если учесть, что именно эти заботы Церковь передала обращенным в христианство варварам, то приходится ли удивляться, что последующая эпоха превзошла по жестокости и суевериям почти все другие законченные исторические периоды?»
Впрочем, не надо думать, что христианская ортодоксия в одночасье изменила человеческую природу и секс, оказавшись под запретом, немедленно был забыт. На протяжении всех первых веков христианства, Средневековья и Нового времени европейцы искали и находили более или менее остроумные способы обойти запрет.
В 400 году церковный собор в Толедо узаконил так называемый конкубинат — внебрачный союз, которым активно пользовались не только высокопоставленные вельможи, но и духовенство, весьма страдавшее от обета безбрачия. Вопросы естественных потребностей решались и другими способами. Начиная с VI века в домах состоятельных господ устраивались так называемые «голубятни», куда поселяли служанок, которые и обеспечивали хозяевам удовлетворение специфических нужд.
Вплоть до конца Средневековья европейские государства активно поощряли проституцию, которая пользовалась большим спросом. В городах появилась целая армия бедных подмастерьев и клириков, которым как-то надо было отвечать на зовы плоти. Так как женщин было значительно больше, чем мужчин, развилась система домов терпимости, где христиане терпеливо и смиренно принимали грех на душу.
Причина такого печального положения дел на фоне красивой христианской декларации воздержания была простой. Для вступления в брак требовалось подтверждение самостоятельного и притом достаточного дохода, который был далеко не у всех. Кстати, именно поэтому официальный церковный брак так долго был прерогативой исключительно богатых сословий (таинство брака было окончательно признано Церковью только в конце XIII века). Проблем с передачей собственности у крестьян и ремесленников практически не возникало — передавать было нечего. Поэтому и женились крестьяне вплоть до XIII века, так сказать, граждански, без участия батюшки.
Рыцарские эротические игры
Все изменилось в начале XII века, когда в Европе появились рыцари, а вместе с ними и Прекрасные дамы. Появление культа Прекрасной дамы — вещь довольно трудно объяснимая. Женщина испокон веков была существом униженным, второсортным и лишенным практически всех гражданских прав. Ведь именно Ева скормила яблоко Адаму. Средневековые христиане жестоко карали женщину за доверчивость и легко прощали мужчине его малодушие и подверженность влиянию. Нельзя не заметить, что нечто подобное легко наблюдать и сейчас. Что поделаешь — все мы дети культуры.
Именно женщина была воплощением всех зол, а мужчина — невинной жертвой. Половина средневековой литературы, например, посвящена диковатому и даже забавному антифеминизму. Женщин обвиняли в хитрости, лживости, всяческом коварстве и непотребстве. Все эти многотомные опусы заканчиваются всегда одинаково: бедный мужчина неизбежно попадал во все вырытые женщинами ямы. Читая подобную литературу сейчас, хочется жалеть даже не оклеветанных женщин, а именно мужчин — ну право, нельзя же быть такими идиотами!
Появление на этом фоне образа Прекрасной дамы выглядит несколько неожиданно. Почему вульгарным и дурно образованным мужланам из состоятельных семей вдруг пришло в голову облагородить свою репутацию — одна из неразрешимых загадок истории. Тем не менее это случилось. Рыцари стали повально писать стихи, играть на мандолинах и воспевать женскую красоту. Всю Европу охватил горячечный пламень возвышенной любви. Если царю Соломону хватало тихих встреч в винограднике, то средневековая рыцарская любовь была, как новогодняя елка, обвешана всевозможными этикетными побрякушками.
Поведение рыцаря и дамы было ограничено строжайшим ритуалом, включавшим поэтические состязания, рыцарские турниры, бросание платков, песни под балконом и т.д. Секс в этих отношениях тоже присутствовал. Но не сразу, а только после того, как рыцарь совершал все необходимые реверансы, которые могли растягиваться на годы. Только потом Прекрасная дама наконец соглашалась позволить ухажеру «вкусить блаженство». В течение почти трех столетий на фоне крестовых походов и кровавых феодальных междоусобиц Европа самозабвенно играла в любовь. Играла на полном серьезе и без дураков.
Чтобы отследить точность соблюдения любовного ритуала, при королевских дворах Европы были учреждены специальные суды любви, в которых правом председательствовать обладали только женщины. Решения этих судов иногда поражают своей оригинальностью. В прекрасной книге «Жизнеописания трубадуров» приводится, например, такая история. Один доблестный рыцарь долго и упорно добивался благосклонности некой дамы и наконец добился. Однако своим счастьем рыцарь наслаждался недолго. В один прекрасный момент его дама вышла замуж и категорически отказала рыцарю в заслуженных утехах. Дама утверждала, что искренне любит своего мужа и к рыцарю совершенно охладела. Обиженный рыцарь обратился в суд любви. Разобравшись в обстоятельствах дела, великая Алиенора Аквитанская проблистала таким решением: так как брак к любви никакого отношения не имеет, а рыцарь вполне законно заслужил благосклонность своей дамы, даме следует вернуть ему свое расположение и впредь оказывать все положенные любовные услуги. Спорить с королевой Франции было сложно, поэтому даме пришлось при живом муже спать еще и с рыцарем.
При всех перекосах и издержках Средневековья именно культу Прекрасной дамы мы обязаны тем, что теперь наши мужчины хотя бы в общих чертах знают, как выразить женщине свою благосклонность. Песни под балконами, конечно, ушли, но цветы, приглашения на свидания, пропускание вперед в дверях и некоторые другие приятные мелочи — это еще, слава богу, осталось.
Надо заметить, что все эти игры и разнообразные формы лицемерия могли существовать только при одном, но жестком условии, о котором мы говорили выше. Секс как самостоятельное явление был строго запрещен христианской идеологией. А значит, представлял собой то самое сладкое яблоко, которое всем так хотелось съесть. Все ухищрения Средневековья, да и пришедшего ему на смену Нового времени были направлены лишь на то, чтобы обойти запрет, соблюдая хотя бы внешние приличия. Нельзя не заметить, что удавалось это с большим успехом и находчивостью.
И сразу в наши дни
Пропустим век Просвещения и метания Льва Толстого и сразу перенесемся в XX и даже в XXI век, который решительно подвинул все эти «поповские бредни». Многовековой порыв человечества к освобождению от уз, сковывающих его здоровые инстинкты, с удивительной исторической быстротой увенчался полной победой.
Теперь в школах преподаются основы сексуальной жизни и девочки в классах со старательной серьезностью натягивают презервативы на пластиковые муляжи. Ведется активная пропаганда контрацепции, и венерические болезни более никого не пугают. На новом технологическом уровне мы неожиданно вернулись в состояние язычества, когда наслаждение ценно само по себе, безо всяких там культурных экивоков. Результатом этого давно ожидаемого счастья стал неожиданный казус. Если при строгом запрете секса к нему стремились все, то при полном его разрешении секс странным образом почти перестал интересовать общество.
В автобиографии пани Хмелевской со свойственным ей остроумием рассказывается история о том, как в Дании правительство решило повысить рождаемость за счет массовой эротизации населения. В результате в городах были организованы выставки эротических фотографий, а в кинотеатрах стали показывать откровенную порнуху. Население ответило мрачным молчанием. Выставочные залы посещали только туристы, чтобы насладиться специфической датской экзотикой, а кинотеатры мгновенно опустели. Демографического чуда не произошло.
Свобода и равноправие полов привели к полному срыванию социальных масок, разоблачению христианского лицемерия и окончательному разрыванию брачных уз. Никакие запреты в отношении секса более над нами не властны. Любовь в этих обстоятельствах как была статистической погрешностью в отношениях, так ею и осталась. Про нее пишут книги и снимают кино, но зов плоти по-прежнему чувствуют все, а зов души — счастливые единицы. Брак как социальный институт, может, и хорош, но тоже не является палочкой-выручалочкой для стабильных сексуальных отношений.
Сложилась та первобытная ситуация, при которой мужчина и женщина стали друг для друга не более чем инструментами для удовлетворения естественной сексуальной потребности. Огромное количество пар, создаваемых на ночь или на чуть более длительный срок, с доверчивой честностью признаются друг другу в том, что, кроме секса, им больше ничего не нужно. Хуже того, появилась огромная армия одиночек, отравленных культурой и христианской генетикой, которые искренне считают, что секс возможен только по любви и в браке. Судьба этих одиночек обычно печальна.
Где же выход?
Боюсь, что здесь я не скажу ничего нового, ибо принадлежу к той самой армии отравленных и генетически испорченных. Поэтому в конце своей не очень жизнеутверждающей статьи могу сказать только шепотом: выход — в любви и дружбе.
Одна из моих подруг в ранней молодости как-то призналась: «Ты знаешь, — сказала она задумчиво, — а ведь я понятия не имею, что такое любовь. Не то чтобы я в нее не верю. Но я совершенно не понимаю, что это такое. Мне кажется, что рядом с человеком должно быть просто легко, хорошо и спокойно. Так, чтобы мне было уютно спать с ним, уютно заниматься сексом, уютно болтать, обсуждать работу и детей».
У моей подруги, яркой и красивой девушки, была масса поклонников. Некоторым из них она не отказывала в тех самых средневековых утехах. Но через пару лет после нашего разговора она в возрасте 23 лет вышла замуж. Это было почти 30 лет назад. Они отличные друзья, у них двое детей, прекрасные отношения в постели, и, плюясь на все стороны, чтобы не сглазить, я могу сказать, что они совершенно счастливы.
Статья опубликована в февральском номере журнала «Психология эффективной жизни».
От редакции
А вы знаете, что секс бывает «зеленым»? Чем отличается от обычного и как спасает окружающую среду, можно узнать из нашего материала: https://psy.systems/post/glavnye-pravila-ekologichnogo-seksa.
Хотя разговоры о сексе в наше время перестали быть табуированными, для многих родителей возможность обсудить эти вопросы с ребенком все еще остается большой проблемой. Психолог Юлия Костюк считает, что сексуальное просвещение стоит начинать практически с пеленок. Как родителям справиться со своими чувствами по поводу этой деликатной темы, о чем конкретно говорить и что показывать на собственном примере, читайте в статье: https://psy.systems/post/seksualnoe-prosveschenie-stoit-nachat-prakticheski-s-rozhdeniya.
Нашим современницам повезло гораздо больше в плане сексуального просвещения. Не испытывая стыда, в отличие от прапрапрабабушек, в постели можно не только получить удовольствие, а еще и блеснуть эрудицией, сообщив партнеру несколько интересных фактов о сексе, например таких, как в статье журналистки Аполин Анри: https://psy.systems/post/dvadcat-pyat-neobychnyx-faktov-o-sekse.