Благодаря Катрин Денёв, выступившей в защиту права мужчин хватать женщин за коленки, стихшее было обсуждение харассмента опять набирает обороты. И вновь в дискуссии появляются люди, задающие вопрос: «Почему они молчали?» Жертв Вайнштейна приравнивают к самому Вайнштейну: мол, они ведь купили себе карьеру через его постель, так какое они имеют теперь право жаловаться? Почему они объявили о произошедшем сейчас, будучи богатыми, знаменитыми и запачкавшимися, а не тогда, когда их самих еще было не в чем обвинить?

Риторика эта не нова: от жертвы требуют безупречного поведения. Изнасилованная женщина должна быть скромно одета, не ездить в гости и не пить спиртного. Пострадавшая от домогательств имеет право быть услышанной только в случае, если она не приняла непристойных предложений, оставшись бедной, никому не известной и честной, в противном случае она не жертва, а соучастник преступления.

Воспроизводят эту риторику благополучные люди, жизнь и карьера которых никогда не зависели от вышестоящих мужчин. Именно они транслируют мысль о том, что обличать Вайнштейна и ему подобных имеют право лишь те, кто гордо отверг их предложения, а не те, кто их принял, променяв честь на карьеру и успех. Эти же люди очень часто не понимают, что харассмент — это не какое-то явление, существующее исключительно в рамках Голливуда, а то, что происходит вокруг нас здесь и сейчас. И у жертв сексуальных домогательств были и остаются веские причины молча идти в гостиничный номер или не сбрасывать с колена чужую потную руку.

Их не слушают

Голливуд тогда и Голливуд сейчас — две большие разницы. Женщины, подвергающиеся домогательствам, заговорили, когда общество стало готово их услышать. Обратите внимание, кто сейчас защищает Вайнштейна: право мужчин хватать женщин за грудь отстаивают в основном селебрити овер пятьдесят. Не удивляет также, что российские актрисы отрицают существование проблемы — в нашей стране домашнее насилие все еще считается внутренним делом семьи, что уж говорить о домогательствах. Вот и остается либо шутить, либо благодарить Путина за искоренение проблемы, либо рассказывать, как это радостно, когда мужчины пользуются своей властью.

Это считается нормальным

Как написала одна моя френдесса, в 1950-е приставания считались галантностью, в XIX веке изнасилование — нормальным сексом, а в первобытном обществе удар дубинкой — предложением руки и сердца. Выкупать свой шанс через постель в Голливуде тогда было обыденной практикой, и говорить об этом сейчас начали именно потому, что нормы меняются. Впрочем, в России все еще царит атмосфера Голливуда прошлого века. Например, преподаватель вуза не стесняется написать открытый пост о том, что обязанность аспирантки — отблагодарить своего научного руководителя интимными услугами, и никто не бросается его увольнять, а возмущению женщин удивляются — мол, какое вам дело, не вы же у него диссертацию пишете, да и в постель он вас не тащит, а что он там считает нормальным — его личное дело. Если домашнее насилие и изнасилования со скрипом, но все же признали проблемой, которой должны заниматься государство и общество, то сексуальные домогательства считаются личной проблемой женщины, которую она должна по-тихому урегулировать.

Им нужна эта работа

Вообще при слове «харассмент» большинство представляют себе женщину, которая «насосала» себе яхты, самолеты, пароходы и реку Волгу, а теперь еще и портит жизнь человеку, который осыпал ее всеми этими благами. На самом деле реальность неприглядна и обыденна: в вузах все знают, кто из преподавателей убежден, что диссертации пишут через постель; хозяева небольших забегаловок свято верят, что официантки должны им регулярный минет за право носиться с тарелками; начальники искренне считают, что секс — это то, чем обязаны расплатиться за повышение симпатичные подчиненные. Секс требуют не за норковые шубы и особняки, а за право получить заслуженное, если выдачей этого заслуженного распоряжается мужчина, а претендует на него женщина.

Их не учили ни сопротивляться, ни говорить об этом

Сначала девушек учат быть покладистыми и внушают, что желание мужчин воспользоваться их телом должно радовать, а потом удивляются, почему же они уступают домогательствам. Я отлично помню, как столкнулась с этим сама: мне было 20 лет, и моя работа и тем более судьба никак не зависели от 60-летнего клиента нашей строительной фирмы, который уговаривал меня «дружить» в обмен на новую должность — уже в его компании. Я не знала, как сказать «нет», просто потому, что частью моего воспитания было безусловное уважение к старшим и в моей картине мира подразумевалось, что их надо слушаться, потому что они не могут предложить ничего плохого. Мне даже отказать было неловко, не то что публично говорить на эту тему. Очевидно, что, добавь в этот расклад хоть малейшую зависимость от мужчины, рассчитывающего на дружбу, и исход был бы совсем другой.

Им никто не верит

Проведено 20 экспертиз, но все равно людей, уверенных в том, что Диана Шурыгина «сама пришла», больше, чем считающих виноватым в случившемся Сергея Семенова. Полицейские не стесняются публично говорить, что, пока нет синяков и переломов, ни о каком изнасиловании речи идти не может. Поговорку «сука не захочет, кобель не вскочит» все еще считают нормальным аргументом в дискуссии. В среде, где изнасилованной или покалеченной женщине приходится доказывать, что в этом нет ее вины, никто и никогда не поверит жертве домогательств, что секс случился против ее желания, тем более что за этот секс она получила какие-то выгоды.

Нам пора остановиться. Довольно говорить, что женщина, уступившая сексуальным притязаниям начальника, — соучастник преступления, а не его жертва. Хватит шутить: каждый демотиватор про то, что Калягин обвинил в домогательствах Джигарханяна, — это не только пять минут смеха, но и легитимизация самого явления. Хватит утверждать, что карьеры этих женщин были сделаны через постель: «Оскар» дают не за массаж, а за талант, помноженный на работоспособность; нельзя стать финансистом, умея делать минет, но не разбираясь в экономике.

Секс был не ценой помощи, а лишь платой за то, что женщине позволили делать свою работу. И как только это изменится, отпадет и сам вопрос: «Почему они согласились?»

Потому что они перестанут соглашаться.

Статья опубликована в февральском номере журнала «Психология эффективной жизни».

От редакции

Порой мириться с домогательствами женщин вынуждают страхи. У каждого страха есть своя история. Если начать разбираться в «анамнезе», может оказаться, что сознание внушает те или иные страхи, опираясь на застарелую, уже давно не актуальную информацию. Поэтому важно уметь распознавать и трансформировать эти страхи. Разобраться с причинами и сделать первые шаги на пути к преодолению ваших страхов поможет статья психолога Людмилы Юшкевич: http://psy.systems/post/kak-poborot-straxi-verni-sebe-sebya.

Как дать отпор сексистским замечаниям коллег и начальников, знает писатель, автор колонки о карьере и феминизме Дженнифер Дизура. Готовый план борьбы ищите в статье: https://psy.systems/post/shest-sposobov-zatknut-seksistov.